Собрание произведений. Т. I. Стихи. Анри Волохонский
в ст. 136—143: талант – инфант – гувернант – дубина, и к ним смысловые рифмы: пень – бревно – плаха – (дубина) – любила, которые продлеваются дураком и олухом в ст. 144—145. В ст. 160-161 рифма: два соседа, из которых трубач созвучен дарованью, а чуть ниже хрупкое орудие врача поет в набитой руке флейтиста.
Попробуем перечислить рифмы из простенького четверостишия:
Но ликовал Альберт когда горох
Зеленой струйкой вился возле жерди:
Чтоб не засох, он поливал горох,
Покуда твердь не поливала жерди.
но ликовал – он поливал, Альберт – твердь, когда – покуда, горох – засох, горох – горох, вился – возле, жерди – твердь, жерди – жерди, не – он – не, поливал – поливала, но ликовал – не поливала, а также смысловые: зеленой – горох, струйкой – вился, струйкой – поливал, и это еще не всё, ибо виение гороха вдоль жерди вверх есть зримая пластическая рифма к струению на него с тверди вниз, причем с содержательной стороны здесь налицо рифмоидное соответствие описанию неполного ума главного персонажа Первой главы в ее предыдущих и последующих отрывках.
Пример невидимой рифмы – в ст. 636:
Кота обнявши другом бедных…
«Друг бедных» здесь отнюдь не Альберт (тогда «бедным» оказался бы кот, нечистая сила), а левая рука ученого, представляющая рифму к орудующей в очаге стихий его деснице, которая, согласно евангельскому реченью о раздаче милостыни, «не ведает, что творит левая», а та – обнимает кота.
Вот эти-то тайные, невидимые рифмы – они-то как раз самые глубокие, умные и тонкие. Говорить о них поэтому здесь более не имеет смысла.
Прощай, читатель.
ИОГ И СУФИЙ
КНИГА II
62. УЛИСС
Зовусь Никто. Ничем владею
Но знаю: тщетно жег суда
Затем, что сам уже ладьею
Теку в попятное Туда
Стригу овец валять туманы
Несу дарить на рынок сей
– Ну не довольно ли пространно
Чтоб петь отсутствующей ей?
Зовусь Никто. Мое богатство
Ничто. Влюбленный в Никогда
Я обручен его на царство
Вести как деву в Никуда
Где венчаны с ничем иным
В себетождественной повязке
Такие важные чины
Как орден Бани и Подвязки
О Русь! как грудь Капитолийской суки
Питаешь ты взаимоубийственных близнецов
Но сколь высок их вой преследующих псов
Сколь локоны легки и сколь багряны руки.
63
Мой суфий сердца трезв как тамплиер
Уста души невинней баядеры
Смирения двугорбый дромадер
Берет подъем не претыкаясь в еры
Червей моих могила рыболов
Вздувает над костром шашлык из репы
Как Магомет люблю свинину в плов
Когда смущен – алею будто трефы
Меж