Хонас и розовый кит. Хосе Вольфанго Монтес Ваннучи
случившегося.
Хулия смотрела на нас бесхитростным взглядом почтальона, принесшего телеграмму и ожидающего чаевых. Но как нам следовало поступить? Начни она хотя бы судорожно рыдать, у нас был бы повод обнять ее и утешить. Она, однако, была спокойна, словно кролик перед удавом, и трогательна в своем зеленом наряде, заставлявшем видеть в ней ребенка всякого, кто не замечал притягательной стройности ее бедер.
– Не знаю, что делать. Я в растерянности. Но, пожалуйста, пообещайте, что не расскажете папе и маме о случившемся, – попросила Хулия.
– Кто эта сволочь? – спросила Талия.
– Алекс Тамбас, – призналась Хулия.
Три года назад Алехандро Тамбас был влюблен в Хулию. Он принадлежал к моему поколению и кругу друзей. Об этом сообразительном, даровитом и харизматичном парне говорили, что он обладал большим числом талантов, чем любой другой смертный. С такими рекомендациями Алекс достиг бы вершин в искусстве, науке или политике, если бы к его добродетелям не прилипла одна менее лестная характеристика – сумасшествие. Пару лет назад его клали и выписывали из психиатрических лечебниц так же часто, как ярые католички странствуют к своим любимыми святыням. Он обследовался у стольких докторов и был удостоен такого количества диагнозов, прогнозов и заключений, что на сегодняшний день невозможно установить, безумен ли он, здоров, гениален или просто валяет дурака. Лучший способ узнать, как чувствует себя Алекс, – спросить его об этом и поверить ему на слово, ведь он скорее признается, что болен, чем солжет, что здоров. Несмотря на неоднозначность своего состояния, он ни разу пальцем не тронул и букашку и уж тем более не причинил вреда ни одному человеку. Поэтому сложно было представить его в роли насильника.
– Алекс Тамбас, тот самый? – начал я допрос.
– Алекс? Мальчик, который был в тебя влюблен и лечение которого когда-то оплатила наша мама?
Хулия утвердительно кивнула головой, не разжимая губ. Выбор в пользу жеста вызвал у меня подозрение, что она потеряла дар речи вследствие шока. К счастью, после этого она заговорила. Мое наглое любопытство смаковало ее рассказ с наслаждением. Хулия ничего не умалчивала. Она описывала события со всеми подробностями, как всякая жертва насилия.
Она рассказала нам, что вчера ночью в три часа десять минут ее друг Пако Гарсия привез ее домой на своем автомобиле «субару». Кавалер тотчас исчез. Он не проводил ее до входной двери, поскольку знал, что Хулия терпеть не может ухажеров, которые обходятся с дамами как с детьми-инвалидами: подставляют им руку, открывают двери и не позволяют ходить одним по темным переулкам. Не успела машина отъехать, как Хулия в двадцати метрах от себя заметила в темноте фигуру. Ей показалось, что это призрак неизвестного поклонника, распрощавшегося с жизнью на электрической проволоке. Силуэт приближался. Попав в свет фонаря, привидение превратилось в Алекса. Девушка облегченно улыбнулась, увидев друга. «Как дела, балбес? Чего слоняешься?» – спросила она. Похоже, Алекс был пьян, но,