Внутри ауры. Александр Андреевич Апосту
рассказывала, что каждый день по пути домой я умоляла заскочить в книжный и купить новую книжку. Порой мне нравилось их пересматривать. Энциклопедии, раскраски с приключенческими сюжетами и сказки. Я очень любила сказки. Мама знала все литературные произведения наизусть, что совсем не удивительно, ведь я не могла без них заснуть. Час перед сном становился ритуальным: я быстро принимала ванную, чистила зубы и мигом ныряла под одеяло, с нетерпением ожидая маминого выхода. Мою душу окутывали покой и блаженство. Красивая женщина появлялась в дверях. Из её кудрявых волос ещё не успевал выветриться дневной парфюм. Домашний халат источал запах вечерней выпечки. А от рук исходил аромат крема. Она рассказывала дочке с проникновенным выражением сказку и до последнего ждала, когда та сладко уснёт. Сколько себя помню, мама никогда не уходила раньше положенного и всегда дожидалась того самого момента. Она любила искажать или дополнять сюжеты историй. Благодаря ее воображению ей это давалось с потрясающей легкостью. К 10 моим годам она начала придумывать собственные легенды. Она часто рассказывала о бескрайнем океане, зелёных островах, белом песке с мохнатыми кокосами и древних племенах. Во время похода, в зависимости от ландшафта окружающей природы, она сочиняла сказания о ведьмах, устраивающих шабаш в глубине чащи; о каменных великанах, притворяющихся спокойными горными массивами; о морских чудовищах, обитающих уже многие тысячелетия в неведении от человека под водой; о небесных ангелах, поющих серенады в утреннем тумане над рекой. Как бы я ни старалась вспомнить подробности, все сказания будто вылетели из головы. Мама хранила целую вселенную в своей голове, где словно всё происходило по-настоящему.
Папа мог изобразить её вселенную на бумаге. Он гениально рисовал. У него был свой оригинальный стиль. Сочетание палитры красок получалось настолько живым, что все остальные детали теряли значимость. Обычно ему хватало пары фраз, чтобы воплотить их в художественный образ. Сам он относился к своим картинам равнодушно.
– Нарисовал и нарисовал. Это всего лишь моё видение. Тем более каждая следующая будет лучше прежней.
– Зря скромничаешь, мой мальчик, – лукаво окидывала его взглядом мама.
Как только я заговорила, папа для меня стал главным источником информации. С мамой мы и без повода вдоволь беседовали, мужчина же в нашей семье не разбрасывался словами без надобности. Поэтому именно его я выбрала на роль ходячей энциклопедии. Определения неизвестных или непонятных слов я спрашивала у него. Иногда я забывала и повторяла один и тот же вопрос. Иногда я это делала специально. Мне нравился папин голос: с особенной интонацией, выдержанными паузами и нужными словами. Когда я разузнала о его творческом таланте, моя назойливость увеличилась в разы. Мне хотелось, чтобы папа рисовал для меня героев сказок, мультфильмов и моих выдуманных персонажей, которые рождались от смешения предыдущих образов. Вскоре я его утомила, и он решил облегчить себе жизнь. Он заключил со мной договор, по условию