Распутица. Владимир Аполлонович Владыкин
была двухкомнатная и давно не прибиралась, так как везде было грязно: мебель стояла новая, голая, без ковра стена, оклеённая обоями, на полу во всю длину и почти во всю ширину комнаты лежал зеленоватый войлочный затоптанный палас. Телефон стоял на столике в передней.
– Ну, где твои штаны?
Юлия, вынув из пакета, подала. Её вовсе не смущало то, что он был в одних трусах и майке, она смотрела на парня как на клиента. Руки у него были в наколках, что тотчас её поставило в неловкое положение: она знала, что те, кто отбывал срок в тюрьме, имели татуировки. У Семена вся грудь синяя от татуировок, а на плече выколот большой крест, под которым была надпись: «Несу всю жизнь».
Парень небрежно выхватил джинсы и с ними пошел в другую комнату, там у него была спальня, стоял магнитофон «Весна», кассеты которого разбросаны где попало по столу и на подоконнике. Под столом выстроились пустые бутылки из-под вина.
Он вышел в джинсах, они были по его размеру, но только сильно обтягивали его стройный худощавый стан.
– Брючата, я должен признать, классные! И сколько заламываешь?
– Три сотенки, так мне сказали!
Парень удивлённо присвистнул.
– Давай сбавляй, а то у меня в кармане не шиша, надо рвать когти к матери. Видала, как живу, точно медведь в берлоге. Ты, значит, живешь тут с прапором?
– Это не столь важно. Ну, так берешь за триста?
– Ты что, офанарела, откуда у бича такие бабки?
– Ну, тогда бы сразу сказал, а я сбивать таксу не могу. Прейскурант не мной установлен. Меня попросили продать.
– Слушай, как тебя зовут, я тебя уже раз видел здесь…
– Я тоже тебя видела пьяного, ну так и что? Мне некогда, думай скорей.
– Сбрось полтинник, и бегу к матери, – сказал парень.
– Не надо торговаться со мной, я сама цену не устанавливаю. Снимай, и я пошла.
Парень прямо при ней стащил джинсы и вернул молодой женщине, понимая, что она с кем-то связана тесными деловыми отношениями, и отступился от неё.
– А что же ты не убираешь квартиру? – поинтересовалась она, уходя от него. Парень провожал к двери.
– Ничего, подруга придет – заставлю.
– А сам не можешь?
– Ладно, чего пристала. Прапору своему говори, чего он может, а чего нет, а если надо…
Юлия ушла, не дослушав парня, словом, она обошла несколько квартир, и наконец покупатель нашёлся. Потом она продала масло. И если считать деньги, кажется, всё сходилось. В субботу она ни разу Михаилу не звонила. Он назначал, в какое время звонить наиболеё удобно, чтобы не нарваться на жену. Но он не знал, что ей хотелось бы подружиться с ней…
Глава двадцать третья
Михаила снегопад застал в пути, он как раз подъезжал к Новостроевску. На дальнобойных фурах полагалось ездить двум водителям. Однако в заграничные поездки это почему-то не предусматривалось. И Михаил всегда, то есть вот уже пятый год, ездил сам. Сначала