Замороженный. Ева Василькова
чтобы обсудить работу на зимних каникулах. Я стою на пороге кафешки и жду его. Вскоре он появляется, но совершенно с другой стороны.
– Ты что, на автобусе приехал? – удивляюсь я. – Ты же их терпеть не можешь.
– Ну да. Вот ты, Морозов, решил отрезать себя от общества, а я наоборот становлюсь ближе к людям. Должен же быть какой-то баланс в мире.
– Баланс, ага, – киваю я. – Где твой велик?
– Больше не со мной.
– Его похитили?
– Продал, – вздыхает он.
– Серьёзно? Продал ласточку? Зачем? – напрягаюсь я.
– Потом расскажу.
– Что-то случилось?
– Нет, всё в порядке, – улыбается друг.
– Сёма?
– Правда, всё хорошо, Морозов. Я бы сказал тебе, если бы нужна была помощь. Давай потом.
Мы заходим в кафешку. Внутри шумно и пахнет кофе. После проведённых здесь каникул я сразу ощущаю себя как дома. Представляю, как чувствует себя друг.
Семён проводил у тётки в кафе каждое лето с тех пор, как ему исполнилось четырнадцать. За это время он успел поработать на всех позициях и в итоге мог разрулить любую проблему, начиная с засорившегося туалета, заканчивая неправильными поставками и недовольными гостями, так что тётка стала спокойно оставлять его за администратора.
– Надо подождать, – говорит Сёма.
Он кивает персоналу, и мы садимся на диванчик.
– Поедим, раз уж пришли? – предлагает он.
– Давай.
Семён уходит к бару и возвращается с двумя тарелками вафель. Только мы начинаем есть, за соседним столиком ахает девушка. Я оборачиваюсь посмотреть, что случилось. Видимо, её спутник опрокинул чашку с кофе, и теперь по столу быстро растекается коричневая лужица. Поворачиваюсь обратно к Семёну, которого уже нет на месте.
Он подходит к пострадавшим с рулоном бумажных полотенец и протирает стол.
– Э-э-э, спасибо, но не стоило… – бормочет кавалер.
– Всё в порядке, я здесь работаю, – говорит друг деловым тоном.
На помощь уже спешит одна из официанток, но замирает, когда видит Семёна.
– Свет, принеси чистую тряпку и сделайте новый кофе для гостя, – он отдаёт ей пустую чашку.
Девушка кивает и убегает выполнять распоряжения. Избавившись от горы мокрых бумажных полотенец, друг садится обратно за наш столик.
– Ползают как улитки, – ворчит он.
– Уверен, они терпеть не могут, когда ты заходишь, – усмехаюсь я.
– Почему это?
– Потому что ты вечно начинаешь или замечания кому-нибудь делать, или прибираться, или в тарелки гостям заглядывать.
– Глупости, я бы ни к кому не цеплялся, если бы они работали нормально.
– Об этом я и говорю.
– Ладно-ладно, я – ужасный тиран. Но давай лучше поговорим о тебе, – в глазах у друга загорается огонёк.
– Мы ещё не на работе, чтобы ты меня отчитывал, – напоминаю ему я.
– Да нет, я не об этом. Я хотел сказать, что у Таньки есть подружка, которая на тебя запала.
– Не интересует, – отрезаю я.
– Даже не