Замороженный. Ева Василькова
всё супер, – он возвращается довольный. – Начинаем второго января и до конца каникул. Я, ты и Котик.
– Зачем мы им втроём? – удивляюсь я.
– Будут праздники, гостей много, нужны дополнительные руки, а постоянные работники и сами хотят время с семьёй провести.
– Ладно, – киваю я.
– Зато чаевых должно быть много.
Мы выходим на улицу. Пока мы сидели внутри, уже успело стемнеть, и ветер с мелким снегом ледяными иголками колет лицо.
– Копишь на новый велик? – я возвращаюсь к незакрытой теме. Вдруг всё же получится выяснить, что случилось.
– Вообще-то у меня была другая идея. Давай поедем куда-нибудь этим летом? – предлагает Семён.
– Куда, например?
– Да без разницы. Посмотрим на китов, или полезем в горы, или займёмся сёрфингом.
– А что так мелко? Давай уж тогда всё сразу, – усмехаюсь я.
– А ты прав, Морозов, – радуется Семён. – Наверняка такое место существует, чтобы и горы, и сёрфинг с китами.
– Вообще-то я пошутил.
– А это не смешно, это несправедливо. Ты представляешь, как дорого куда-то съездить? Всю жизнь работать, чтобы позволить себе один или два раза в год посмотреть мир. Идиотизм какой-то.
– Ладно, придумаем что-нибудь, – успокаиваю я его.
Глава 20
Новый Год выходит именно таким, как и предсказывал Семён. Папа смотрит праздничную музыкальную программу по телеку, я присоединяюсь к нему с миской оливье и мандаринами.
– Кажется, в прошлом году было абсолютно то же самое, – замечаю я, тыча вилкой в экран.
– Ага, как и в позапрошлом, и десять лет назад, – кивает папа.
– Зачем мы тогда это смотрим?
– Традиция, – пожимает плечами он. – Как будто ты оливье очень любишь.
Я опускаю взгляд на свою тарелку: консервы с картошкой и колбасой, политые майонезом.
– Не особо, – подтверждаю я.
– А зачем тогда ешь?
– Наверное, он добавляет какое-то ощущение праздника.
– А у меня ощущение праздника от этих передач, – говорит папа.
Я чищу два мандарина и думаю о том, как и правда мало у нас дома традиций. Стоит ли ставить под сомнение те, что есть? Невкусный салат, скучный концерт по телевизору, неизменный папин новогодний свитер и маленькая искусственная ёлочка с минимальным набором игрушек.
Подарки мы друг другу не дарим с тех пор, как я догадался, что поделки из пластилина никому не нужны. Хотя нет, когда мама жила с нами, подарки ещё были. Наверное, это она их выбирала. Папа же всегда говорил: «Скажи, что тебе нужно, и я постараюсь купить». Я никогда сильно не наглел, поэтому почти каждый раз получал то, что просил.
После двенадцати папа отчаливает спать, а я иду в соседний подъезд.
– Морозов, ты серьёзно? – с порога спрашивает Семён.
– Нет, шучу, – говорю я. – Что опять не так?
– Я уже смирился с твоей нелепой манерой одеваться, но это уже перебор. Зачем ты в папином свитере припёрся?
– Ты же сам сказал, чтобы я в праздничном настроении был! –