Магдалина. Александр Алексеевич Волков
фонд, служебная жилплощадь… Дворники, техники, кровельщики, пожарные – все по таким трущобам ютятся – и ничего, нормально… Володя – кровельщик, на филфаке учится, на вечернем, испанский изучает… Жена у него умерла во время родов, он с девочкой остался, да еще и запил с горя, на крышу вылез с похмелья, чуть не грохнулся, страховка удержала… А инженер по технике безопасности как это дело увидел, так чуть не поседел со страху: не хочу, говорит, за тебя, дурака, в тюрьму садиться, у меня у самого жена тройню родила… Ну и выгнали Володьку из кровельщиков… Он еще сильнее запил, а потом вдруг ко мне: ты, говорит, психиатр, Фрейд, Ломброзо – лечи!.. Я ему объясняю, что я не врач, а психолог, а он уперся: лечи – и баста!.. В запое человек, хорошо хоть, студентки нашлись, подруги, приходили за девочкой присматривать… Я в наши учебники, а там, понимаешь, на первом месте раздел “Черты характера советского человека”: патриотизм, трудолюбие, честность и порядочность – представляешь?!. Смех и горе… Я папаше письмо, у них ведь в армии тоже с этим делом проблемы, пьют некоторые просто по-черному, причем особенно из высшего офицерства, от полковника и выше… Папаша понял и выслал мне адресок, здесь, в области, час двадцать на электричке… Я приехал, нашел дом, нормальный такой кирпичный особнячок в два этажа с гаражом, парниками, котельной, двумя волкодавами на проволоке за железной кованой оградкой – хорошо живет человек, не то, что Василь… Показал я хозяину папашино письмо, объяснил ситуацию, тот головой покивал, и оставил меня у себя на пару деньков, чтобы я сам посмотрел, как это делается… Ну я и посмотрел, и на хозяина посмотрел, и на тех, которые к нему лечиться приезжали на черных “Волгах” со свитой… Из соседней комнатки, сквозь дырочку в ковре, вроде смешно, но полезно, и ни от кого не убудет, потому что я клятву дал, что ни одной живой душе не проболтаюсь, кого я сквозь эту дырочку наблюдал… А метод с виду простой, даже как бы незаметный: садится человек напротив целителя, тот берет его голову в ладони, мягко, почти нечувствительно, поглаживает виски, смотрит в глаза, говорит негромко – и все… Хотя в какие-то моменты мне становилось жутковато: как будто при мне душу дьяволу продавали – хотя, конечно, все, наверное, наоборот, не знаю… В общем, прожил у него не два дня, как собирался, а полторы недели, участок мой напарники убирали, начальник восьмерки в табель ставил, потому что я на всякий случай предупредил, что уеду и могу задержаться… Так что жил я у этого алкогольного Мефистофеля, смотрел в дырочку, и досмотрелся до того, что сам решил попробовать, да и он мне сказал, что здесь ничего сверхестественного и невозможного нет: сажай клиента против себя, смотри в глаза и бубни, бубни, пока он дремать не начнет, и как видишь, что глазки у него малость остекленели и как будто пленочкой поденулись, начинай внушать… А способность у тебя есть, можешь ты человеку свою волю внушить, я это вижу… Я сказал, что мне, конечно, это очень лестно, но хотелось бы самому попробовать, проверить на практике, на человеке, к вам же, говорю, каждый день по пять-шесть клиентов приезжают… Нет, говорит, я тебе своих клиентов дать не могу, они – народ серьезный, шуток