Венец для королевы проклятых. Виктория Александровна Борисова
вытолкала его из постели и уже метнулась было за отцовским охотничьим ножом, по старой памяти висящим на стене, но этого не понадобилось. Отчим свалился на пол и захрапел, а она просидела до утра, забившись в угол и сжимая нож в руках.
На следующий день Кирдал даже не вспомнил о ночном происшествии… Или только сделал вид, что не вспомнил. Вел себя, во всяком случае, как ни в чем не бывало – ел, громко чавкая и отрыгивая, храпел во сне, ворчал из-за расходов… Хотя это уже скорее по привычке.
Гвендилена тоже делала вид, будто ничего не произошло. Она молча ставила перед отчимом тарелку с едой – и так же молча убирала, подметала полы, стирала белье… Но дверь в каморку, что прежде она делила с сестрой, теперь припирала кочергой и отцовский нож всегда клала под подушку.
Правда, все предосторожности оказались излишними. Попытку овладеть ею насильно отчим больше не повторял. К тому же у него было немало иных забот – дела в лавке шли все хуже и хуже. Неизвестно, что стало тому причиной – то ли угрюмый вид вечно пьяного Кирдала, стоящего за прилавком, отпугивал посетителей, то ли просто не до покупок стало сельчанам в долгую голодную зиму…
Большую часть времени лавка пустовала. В конце концов отчим продал ее трактирщику Гаверу – точнее, просто уступил в обмен на неограниченный кредит в его заведении. Тот давно собирался расширять свое дело… Однажды, когда Кирдалу было нечем расплатиться за выпивку, сделал ему заманчивое предложение, и они тут же ударили по рукам.
С тех пор его жизнь превратилась в нескончаемый праздник. День начинался с утреннего опохмела и заканчивался ночной попойкой в кабаке. Быстро нашлись друзья-собутыльники, тем более что выпивкой он делился охотно. В каком-то смысле отчим стал совсем другим человеком, и вовсе не таким скупердяем, как раньше! Разумеется, это означало скорую и неизбежную нищету, но он не думал, что будет дальше, жил сегодняшним днем…
И возможно, впервые в жизни был счастлив.
Однажды, в середине зимы, вскоре после праздника Йома, он возвращался из кабака, но до дома так и не дошел – упал в сугроб и замерз. Отчего-то новоявленные друзья не пошли проводить его, как делали это обычно, и тело нашли только утром.
Весть о смерти отчима Гвендилена выслушала спокойно, хотя и поплакала немного для приличия, чтобы соседи не подумали ничего дурного. На самом деле она испытывала скорее облегчение от того, что больше не придется спать с ножом под подушкой, хотя и знала, что после потери единственного кормильца ей придется туго.
И снова горели костры на кладбище… Отчима похоронили рядом с матерью. Ее могила сильно просела, словно она хотела потесниться, чтобы освободить место для мужа. Казалось, она только и ждала его, чтобы окончательно упокоиться с миром.
Глава 6
Гвендилена осталась одна в пустом доме. Поначалу ей было страшновато, особенно по ночам – то казалось, что где-то скрипнула половица, то слышался тихий вздох или стон, как будто неупокоенные души приходили проведать прежнее