Спартак. Рафаэлло Джованьоли
если он придет… а он придет наверняка, я отдам ему все, что ему принадлежит.
Гладиаторы продолжали поглощать кушанья почти в полном молчании, и лишь спустя некоторое время один из них спросил:
– Итак, о солнце нет никаких известий?[56]
– Оно все время за тучами[57], – ответил Крикс.
– Однако это странно, – заметил один.
– И непонятно, – прошептал другой.
– А муравьи?[58] – спросил третий, обращаясь к Криксу.
– Они растут числом и усердно занимаются своим делом, ожидая наступления лета[59].
– О, пусть придет скорее лето, и пусть солнце, сверкая во всемогуществе своих лучей, обрадует трудолюбивых муравьев и сожжет крылья коварным осам![60]
– А скажи мне, Крикс, сколько звезд уже видно?[61]
– Две тысячи двести шестьдесят на вчерашний день.
– А не открываются ли еще новые?
– Все время до тех пор, пока лазурный свод небес не засверкает над миром, весь покрытый мириадами звезд.
– Гляди на весло[62], – сказал один из гладиаторов, увидя входившую Азур, эфиопку-рабыню, которая внесла вино.
После ухода рабыни один гладиатор, по национальности галл, сказал на ломаном латинском языке:
– В конце концов, мы здесь одни и можем говорить свободно, не напрягая ума беседой на условном языке, которому я, недавно только примкнувший к вам, еще не научился; итак, я спрашиваю без всяких фокусов, увеличивается ли число сторонников? Растем ли мы с каждым днем? Когда мы сможем наконец подняться, выступить в бой и показать этим высокомерным, бессердечным нашим господам, что мы так же храбры, как они, и даже храбрее их?..
– Ты слишком спешишь, Брезовир, – возразил Крикс, улыбаясь, – ты слишком спешишь и горячишься. Число сторонников союза растет изо дня в день, число защитников святого дела увеличивается с каждым часом, с каждым мгновением… так что, например, сегодня же вечером, в час первого факела, в лесу, посвященном богине Фуррине[63], по ту сторону Сублицийского моста, между Авентинским и Яникульским холмами будут приняты в члены нашего союза с соблюдением предписанного обряда еще одиннадцать верных и испытанных гладиаторов.
– В лесу богини Фуррины, – сказал пылкий Брезовир, – где еще стонет среди листвы дубов неотмщенный дух Гая Гракха, благородной кровью которого ненависть патрициев напитала эту священную заповедную почву; в этом именно лесу нужно собираться и объединяться угнетенным для того, чтобы завоевать себе свободу.
– Что касается меня, то я, – сказал один из гладиаторов, по происхождению самнит, – не дождусь часа, когда вспыхнет восстание, но не потому, что я очень верю в благополучный его исход, а потому, что мне не терпится схватиться с римлянами и отомстить за самнитов и марсийцев, погибших от рук этих разбойников в священной гражданской войне.
– Ну, если бы я не верил в победу нашего правого дела, я бы,
Условный знак, принятый гладиаторами, чтобы иметь возможность говорить без боязни, что их поймут, в гладиаторских школах или в присутствии людей, чуждых их заговору.
Он не прислал приказов и хранит еще молчание.
А заговорщики?
Сигнал восстания.
Римлянам.
Каково число сторонников?
Внимание, кто-то идет.