Возвращение. Александр Александрович Михеев
ты собрался покупать платье без невесты?! А как же ты подобьёшь размер?!
Выпалив эти вопросы так громко, что вероятно распугал проплывавшие мимо колонн буровой косяки рыб, он стукнул кулаком по столу и замер в ожидании. Возможно, нет, весьма вероятно, ему почудилось, что он застал меня врасплох и одновременно тем самым помог не совершить ошибку.
Сделав крохотную, но достаточную, драматическую паузу и несвойственным мне горделивым тоном, я ответил:
– Я позаимствовал её платье. Их так много, что она не заметит. Подстраховавшись, я взял его из ещё не открытого чемодана и даже если она заметит пропажу, то, вероятнее всего, решит, что забыла его взять. Оно самое подходящее по размеру. С него можно снять мерки.
Диего искренне засмеялся и, подавая мне руку на прощание добавил:
– Ах, ну ты и пройдоха! Удачи в пути.
Таким образом, я получил золотой билет на белое платье.
Дальше – покидаем континент и двигаемся в Рейкьявик. Холлоу Бей входит в состав Исландии. Знакомых в этой стране у меня точно нет, не имея никаких связей и рычагов, придётся выкручиваться. Ну и ладно, всегда остаётся старый добрый способ решения множества проблем – деньги. Может, удастся подкупить кого-нибудь в мэрии, чтобы получить разрешение на организацию свадьбы на острове.
Доставка, украшения, подготовка места, священник и прочее. Это прямо головная боль, как решать не знаю. Сидя в каюте на корабле и глядя на этот список вопросов я понимал, что они оставались без ответа.
Без ответа оставался и ещё один, самый главный вопрос – родственники. С моей-то стороны родственников нет, возможно, они были где-то далеко на островах Великобритании, но ещё давно, в моей прошлой жизни, я принял решение, что в ней не будет для них места. Друзья? Мой образ жизни не располагал к созданию длительных знакомств, но неплохо было бы, конечно, пригласить на свадьбу парочку тибетских монахов и повара грузина из хинкальной с гор Грузии, вот он бы точно устроил там весёлую шумиху! Ладно, со мной, пожалуй, всё понятно, список моих гостей будет весьма коротким, в нём не будет никого.
Но Эмбер? Однажды я спросил её про родителей или родственников, но она вмиг помрачнела. Её просьба больше не спрашивать об этом – вот на чём закончился наш разговор тогда. Друзей у неё оказалось немного, я никого из них не знал, почти со всеми она потеряла любые контакты. Когда уезжаешь на полгода, а отпуск проводишь вне дома – многое меняется в жизни окружающих тебя людей. Полгода это достаточный срок, чтобы потерять множество знакомств и часто недостаточный, чтобы завести новые.
Спланировав всё, я провёл остаток пути в ожидании и был незаметно атакован дурными, но не беспочвенными мыслями. Своим нападением они прогнали сон, который мне так нужен был в преддверии беготни в Америке.
А вдруг, откажет? Мы знакомы всего чуть больше полутора лет. И в возрасте у нас разнобой солидный. В свои тридцать два я могу быть уверен в себе, в своих чувствах, но она… Ей двадцать шесть лет, двадцать семь уже виднеется на горизонте. Разница