Орган геноцида. Кэйкаку Ито
кто остался в живых, забирали воевать.
Детей, которые жизни-то не знают, похищают, чтобы сделать из них солдат. Немало пришло и по своей воле. Потому что солдатам полагается идентификационная бирка.
Такая же бирка, какие лепят на товары, громоздящиеся на полках магазинов. Только мальчишкам-солдатам их внедряют под кожу. Бирки, широко распространенные в зонах гражданской войны, те, которые сейчас в наших желудках подтвердили наши фальшивые личности, такие же дешевые, как те, что для складов и супермаркетов производили гигантскими объемами на заводах в Оклахоме и Осаке.
Страны, которые из-за внутренних беспорядков лишались правительства, часто утрачивали еще и национальные реестры. И граждане часто переставали понимать, кто из них гражданин, а кто нет. Во время перестрелки не до переписи населения. Так что даже если ты проживаешь на территории государства и занимаешься местным сельским хозяйством, то по факту ты все равно никто и звать тебя никак. Разве что в деревнях еще сохраняются имена, которыми друг друга зовут соседи.
А вот ребенок, который вступил в армию, получает бирку, и вот он уже кто-то, и данные о его личности хранятся в офицерском реестре. Да, это просто электронная таблица, созданная в бесплатной программе, но ты – единица в официальном документе. Здесь, на дальних окраинах страны, охваченной беспорядком, боевая смекалка научила людей управлять отрядами через те же системы, что в торговых сетях.
Из неопределенных «никто» без гражданства мальчишек повышают до нужного товара, поэтому они с готовностью идут на службу. Отправляются на поле боя, чтобы встать плечом к плечу с «Марс», «Принглс» и «Сникерс».
Мы, подбирающиеся к врагу сквозь иноземную тьму, еще чуть повыше рангом, чем товар в магазине. В нас тоже вживлены чипы, которые связаны с сенсорами, передающими данные о состоянии организма носителя. Магазинным биркам такой трюк все-таки немножко не по зубам.
Мальчишки лишены свободы выбора. Весь их выбор – убить родителей и присоединиться к мужикам, которые изнасиловали любимых девчонок, либо погибнуть вместе с остальными.
Леланд оказался прав: стреляли в осужденных на смерть горожан.
Здоровенная машина, которую в мирное время использовали бы на стройке, теперь вырыла в земле огромную яму, вдоль которой выстроились рядочком мужчины и женщины. По сигналу в них стреляли из калашей, и люди с продырявленной головой или грудью валились вниз.
Мне доводилось видеть, как сжигают трупы. Похожи на хорошенько, до хруста кожицы прожаренную курицу. Мышцы под действием жара сокращаются, кости не выдерживают и ломаются. Когда смотришь на такое, понимаешь, насколько же человек подвластен законам физики. То есть, иными словами, наши тела – просто материя. Труп – просто вещь.
Потеряв управление, тела обмякают, и солдаты сталкивают их в яму. Плоть, лишенная жизни, иногда слишком тяжела, чтобы просто ее туда пнуть. Тела, которые не подаются с первого раза, военным приходится спихивать, приложив немало усилий.
Сказать,