Бес новогодней ночи. Алексей Клёнов
на дверном проеме, где-то высоко наверху. На мгновение деду показалось, что на фоне безоблачного и звездного неба проявилось лицо его обидчицы супруги. В результате видения дед вновь повторил свой неприличный жест, со словами: «Хрен те, старая…», но не удержал равновесия, и кувыркнулся головой вперед, больно ударившись лбом обо что-то твердое, и сильно треснувшее. Судя по звуку, это сломалась нижняя ступенька лестницы, которая порядком подгнила, и давно нуждалась в ремонте. Охнув, дед Вася не без труда поднялся на ноги, пробормотал: «Что это было?», и тут же сам себе ответил: «Черт!!! Мать!!!» В дверной проем на него таращилось косматое, рогатое чудище с горящими фосфорическим блеском глазами, а из ноздрей, как показалось Василию, валил серный дым. Снова охнув, на этот раз от леденящего ужаса, дед Вася шарахнулся назад, упал, загремев банками и кадушками. При этом весь вывалялся в квашеной капусте, обильно полился огуречным рассолом из разбитой банки, и вылил на мерзлую землю без малого полбутыли самогона. После чего благополучно потерял сознание. Решив, напоследок, что это сам дьявол пришел по его душу за прошлые грехи, и нежелание раскаяться, и уж лучше умереть сразу. Или хоть потерять сознание, пока рогатый будет его в свою веру обращать. Потом можно будет сказать, что был выпивши, и в беспамятстве, и потому осуждению не подлежит…
Мишка бесцельно шлялся по огороду. Было скучно. Все завалено снегом, пробираться приходилось утопая по брюхо. Летом здесь было хорошо. Можно было пощипать свежие листочки тальника за дальним забором, со стороны реки. А иногда, втихаря, погрызть такие сладкие капустные листочки, что при воспоминании у козла обильно выделилась слюна, он затряс в экстазе головой, и тоскливо сказал «б-е-е-е-е…». И еще подумал, что назло бабушке отморозит уши, но в сарай до завтрашнего дня не вернется. А там и праздник кончится. И тут желтые Мишкины глаза увидели, что дверца погреба, куда Мишка страстно стремился всей душой еще с осени, о чудо, открыта! А оттуда всегда так вкусно пахнет квашеной и свежей капустой, морковкой и тыквой, что противиться желанию козлиная душа не могла никогда. Только тянуть дверь копытом на себя было неловко. К тому же ее не пускала какая-то черная фиговина, прилепившаяся к двери прямо посередине. Однажды Мишка пытался оторвать ее зубами, но едва не лишился их. После этого решил, что это неведомый злой конкурент, маленький, но жестокий, и с ним лучше не связываться. Сейчас не мешало ничего. Правда, изнутри доносился еще и запашок спиртного, но к нему козел давно привык. Потому как дед Вася частенько устраивался на другом конце сарая за верстаком, но не столько стругал доски, сколько употреблял по маленькой, костеря вполголоса бабу Катю…
Осторожно сунув лобастую башку в открытую дверь, Мишка еще раз принюхался, выпуская из ноздрей пар на морозном воздухе, слюна потекла с удвоенной силой, и козел, уже не в силах противиться разыгравшемуся аппетиту, шагнул на первую, а потом и на вторую ступеньку…
В этот момент его и увидел дед Вася. Вскрикнув: «Черт!!! Мать!!!» он шарахнулся