Зверь в тени. Джесс Лури
В ожидании ответа, созревавшего в ее голове, по затылку у меня пробежал холодок.
Но вот, наконец, к счастью, правильные слова встали на свои места и сложились в совершенно нормальное предложение:
– Замечательно! Мы с отцом придем посмотреть, как вы играете, девочки.
Сознавала ли мать, что лгала? А какая, в принципе, разница? Стоило ли ее расстраивать? Сегодня у нас выдался хороший денек. Я поймала себя на том, что терла свое целое ухо, массируя его большим и указательным пальцами. И опустила руку.
– Это необязательно, мам. Мы будем выступать на разогреве. Поиграем минут пятнадцать, и то в лучшем случае. А на ярмарке многолюдно и шумно. Да еще и вонь, наверное, будет жуткая. Тебе лучше остаться дома.
– Ерунда, – заявила мать. И, пригладив волосы, уложила их так, как укладывала всегда, когда они с отцом уходили из дома на званый обед. Ее взгляд смягчился, и мне стало интересно: «Она тоже об этом подумала?» – Мы непременно там будем, – пробормотала она наконей. – Непременно. – А потом ее взгляд внезапно сфокусировался на мне. Я слишком быстро расслабилась. – Ты будешь такой хорошенькой, если слегка подкрасишься.
Я втянула воздух носом. Мать «затачивала ножи», готовясь перейти к наступлению. С годами я научилась распознавать ее первые выпады, чтобы ретироваться до того, как мне «пустят кровь».
– Спасибо, мама. – Я попятилась к двери. – Спагетти с тефтельками на ужин пойдут?
– Мы их ели два дня назад, – прошипела мать, наблюдая прищуренными глазами за моим отступлением. Ей не нравилось, когда с ней отказывались вступить в сражение.
– Ты права, – проговорила я мягким, покорным голосом. – Мне следовало это помнить.
Я не забыла, что готовила два дня назад. А еще понимала, что смогла бы всю оставшуюся жизнь прожить без тарелки спагетти. Зато Джуни их любила, и они с отцом часто напевали эту глупую песенку «Мы разделаемся со спагетти», накручивая на свои вилки длинные нитевидные макароны. Так что мне пришлось приспосабливаться.
– Да, следовало, – сердито буркнула мать. – Ты такая забывчивая, ненадежная девочка.
Ноги поднесли меня уже почти к самой двери. Не отворачиваясь от матери, я протянула пальцы к ручке; уголки губ изогнулись в улыбке:
– Мы можем съесть замороженные обеды. Папа принес их целый набор. Каждый выберет на свой вкус, а я разогрею.
– Прекрасная идея, – отозвалась мама; ее агрессия вмиг улетучилась, глаза устремились к задвинутым оконным шторам, рука с сигаретой опустилась в опасной близости от постельного покрывала. – Я сегодня чувствую себя не очень хорошо; возможно, даже не спущусь на ужин.
– Папе приятно, когда ты приходишь, – сказала я. – Мы все этому радуемся.
Угадать, как поведет себя за столом мать и будет ли нам по-настоящему приятно ее общество, было невозможно. Но когда мама бывала в настроении, она сверкала как алмаз. Правда, на моей памяти в последний раз она озаряла собой комнату несколько лет назад, до злополучного несчастья со мной.