Семья для мажора. Кристина Зайцева
потянется туда, где тусоваться модно, а модно тусоваться там, где тусуется универские блогеры и золотая молодежь.
Машина съезжает с проспекта и сворачивает на узкую подъездную дорожку нашего ВУЗа, которая упирается в стоянку перед главным корпусом.
К этому времени тяжелые дождевые капли лупят по крыше так, что уши закладывает.
– Зараза… – бормочет Барков, рассматривая то, что творится за лобовым стеклом.
Постукивая по колену телефоном, разминаю шею.
Через секунду двери машины с противоположной от меня стороны почти синхронно открываются, и внутрь вваливаются два визжащих тела.
Переднее сиденье занимает, без сомнения, Алёна, а на заднее рядом со мной падает “фиолетовая куртка”, без сомнения, твою мать, знакомая слишком хорошо, чтобы мое нутро не отозвалось мгновенно.
– Ник! – визжит Алёна. – Помоги! – Протягивает ему свои руки в мокрых до нитки варежках.
Скосив глаза, вижу, как Аня… Калинина сбрасывает с головы капюшон и дует на замерзшие дрожащие руки.
Волосы собраны в пучок на макушке, и те тридцать секунд, пока мое присутствие остается незамеченным, тупо любуюсь на плавную линию ее щеки и подбородка.
– Нас чуть не смыло… – хохочет Алёна и замолкает на полуслове, как будто резко вырубили громкость, когда видит меня.
– Салют, – приветствую кисло.
Дернув головой, Калинина смотрит на меня, распахнув зеленые глаза.
От ветра кожа на щеках покраснела, и губы выглядят алыми.
У меня никогда не было проблем с влечением, когда смотрел на нее, и месяц спустя нихрена не изменилось.
– Привет, – говорит еле слышно.
Отвернувшись, смотрю в окно, за которым по стоянке носится народ.
– Подкинем Аню до дома, – деловым голосом объявляет девушка Баркова.
Глухое молчание все те десять минут, пока “бмв” пробирается к улице, на которой мне знакома каждая ямка, действует на нервы.
На нервы действует знакомый цветочный аромат, от которого в животе тяжесть возбуждения.
Игнорирую, уперев локоть в подоконник.
Пялюсь в окно до тех пор, пока возня рядом не сменяется хлопком пассажирской двери.
Втянув в себя воздух, перевожу глаза на лобовое окно и сталкиваюсь глазами в зеркале заднего вида с пассажиркой переднего сидения.
Они вцепились в мое лицо и пялятся без стеснения.
Отвечаю соразмерно. Изобразив покер-фейс, смотрю на нее в ответ.
Резанув по моему лицу взглядом, толкает зеркало вверх, разрывая контакт, инициатором которого был не я.
Отлично. Это вторжение в мое личное пространство, даже зрительное, сильно бесит.
Все в принципе начинает меня раздражать, и стуча по коврику ногой, я не знаю, как справиться с этим дерьмом.
– Созвонимся. – Толкаю пассажирскую дверь двадцать минут спустя, когда машина тормозит напротив кафе, где меня давно ждут.
Рискуя отморозить уши, забиваю на капюшон и взбегаю по ступенькам крыльца.
Войдя в кафе, вижу Таню за столиком у окна.
Машет мне рукой, одетая в джинсы и свитер с круглыми дырками на плечах.
Бросив