В объятиях греха. Алеся Троицкая
для нашего монастыря?
Я пыталась молиться, но перед глазами стояло лицо графини – прекрасное и загадочное. Как могла женщина, способная на такие грехи, выглядеть столь невинно? И как мне, простой послушнице, противостоять её чарам, если даже опытные мужчины падали жертвами её искушения?
Той ночью я долго не могла уснуть, размышляя о грехе, искуплении и той тонкой грани, что отделяет праведность от падения. И где-то в глубине души я чувствовала, что присутствие графини де Морне изменит жизнь нашего монастыря – и мою собственную – гораздо сильнее, чем кто-либо мог предположить.
***
На следующее утро после подслушанного разговора я, как обычно, работала в саду монастыря. Солнце еще не поднялось высоко, и воздух был свеж и напоен ароматом роз. Я была погружена в работу, пропалывая грядку, когда услышала легкие шаги по гравийной дорожке.
Подняв голову, я увидела приближающуюся ко мне графиню де Морне. В утреннем свете она выглядела еще прекраснее, чем обычно. Её золотистые волосы были собраны в простую, но элегантную прическу, а на лице играла легкая улыбка. Несмотря на скромное монастырское одеяние, она двигалась с грацией придворной дамы.
Я поспешно встала, отряхнула землю с рук и сделала неловкий реверанс.
– Доброе утро, мадам, – пробормотала я, чувствуя, как краска заливает мои щеки.
Графиня остановилась передо мной, её голубые глаза с любопытством изучали моё лицо. – Доброе утро, дитя, – ответила она мягко. – Ты ведь Мариель, верно? Я часто вижу, как усердно ты работаешь здесь.
Я кивнула, удивленная тем, что она знает моё имя. – Да, мадам. Это моя обязанность.
Графиня де Морне мягко рассмеялась, и этот звук был подобен перезвону серебряных колокольчиков.
– Обязанность? Но разве не приносит тебе радость работа с этими прекрасными цветами?
Я неуверенно улыбнулась. – Да, мадам. Я… я люблю сад.
Графиня кивнула, её взгляд скользнул по розовым кустам.
– Я тоже люблю сады. В моем доме в Париже есть прекрасный розарий. Ах, как я скучаю по нему!
На мгновение её лицо омрачилось, но затем она снова улыбнулась.
– Знаешь, Мариель, – мне кажется, что мы с тобой во многом похожи.
Я удивленно посмотрела на неё.
– Обе молоды, обе оказались здесь не совсем по своей воле… – продолжила графиня задумчиво.
– Но, мадам, – возразила я, – я здесь по своему выбору.
Графиня де Морне внимательно посмотрела на меня, и её взгляд выражал нечто похожее на сочувствие.
– Правда ли это, дитя? Или это то, во что ты заставляешь себя верить? Я слышала, что отец запер тебя здесь, дабы ты соблюла чистоту девственности.
Я почувствовала, как кровь отхлынула от моего лица. Как графиня могла знать о причинах моего пребывания здесь?
– Мадам, я… я не понимаю, о чем вы говорите, – пробормотала я, опустив глаза.
Графиня мягко рассмеялась. – О, дитя, не нужно притворяться. В этих стенах мало что остается тайной. Я знаю, что твой отец отправил тебя