Проект «Элис». Григорий Понд
долгих лет и жертва. Жертва, которую ни одно из появившихся в его лаборатории существ не смогло оправдать.
Он закрывается на замок, садится за стол, достает из ящика початую бутылку виски и пьет из горла, словно конченный алкаш. Горло жжет. Виктор закашливается, прижимает к носу чистый рукав лабораторного халата. В уголках глаз выступают крохотные капельки слез.
– Черт…
С трудом выдыхает, закрывает бутылку и ставит на стол. Бросает взгляд на фотографию счастливой молодой женщины с мягкими рыжими волосами и бесконечно открытой улыбкой в таком же белом, как у него, халате. И с такой же именной табличкой на груди – «Эбигейл Райт».
– Эмбрион двадцать шестой серии неправильно развивается в искусственной матке, – говорит он ей. – Я облажался. Запиши на мой счет еще один провал.
И он снова прикладывается к бутылке и не знает, что в это самое время в научном комплексе «Прометей» в лаборатории под номером два на свет появляется еще одно существо. Куда более опасное и совершенное, чем только что погибший образец.
* * *
Виктор и сам знает, что рано. Есть еще второй образец проекта, и с ним пока все в порядке. Но настроение от этого не улучшается, и он предпочитает промолчать в ответ на подбадривающие слова друга. Все-таки это было живое существо. Оно дышало, пыталось кричать и испытывало боль. Его убийство было гуманным, но все равно это было убийство.
И теперь Виктор хочет только одного: скорее вернуться в кабинет. Он вообще не планировал оттуда выходить и предпочел бы добить бутылку виски, предаться воспоминаниям и отдаться на волю угрызениям совести, а не тащиться в столовую. Аппетита все равно нет. Но Митчелла не переспоришь. Иногда он проявляет поразительное упрямство в своем желании непременно обо всех позаботиться.
Вот и сейчас он пододвигает к Виктору свой поднос и вкрадчиво говорит:
– Съешь хотя бы салат.
– Я не голоден, – отрезает Виктор.
В столовой шумно. Время только добралось до обеда, а в голове уже плывет туман. Белые халаты работников лаборатории возле стола раздачи и вовсе сливаются в одно сплошное полотно. Голова гудит. Никак не понять, выпил он слишком много или недостаточно.
– Дело не в голоде, а в запахе. Ты уже наподдал с утра, я через стол это чувствую. А Кэтрин нами сегодня недовольна, – говорит Митчелл и щедро сыплет сахар в стакан с чаем. – После отчета о вскрытии для тебя она накатает отчет о нашей работе для Питерса. И тебя вызовут на ковер. Думаешь, он не почувствует?
– Да плевать, – отмахивается Виктор. – Ты лучше о себе беспокойся. Будешь столько сладкого есть, заработаешь диабет.
– Тебе плевать на себя, а мне на тебя не плевать, – парирует Митчелл, ставит сахарницу на место и подвигает свой салат еще ближе к другу. – Пара ложек, чтобы не вырубиться,