Лабиринты времени. Валерия Дмитриевна Лагутина
приближающиеся шаги, Йорка замирает в кустах, прислушиваясь к шороху ног идущего за ней незнакомца.
Осторожно отодвигая от лица упругие ветки, Ратибор тихо идёт по лесу, стараясь уловить хоть какое-то движение. Но, так ничего и не услышав, он останаливается как раз у тех кустов, за которыми, со всей силы зажав свой рот ни жива ни мертва притаилась Йорка. Понимая, что в такой темноте идти дальше в лес нет никакого смысла, молодой охотник останавливается:
–Ну, как знаешь! Просить не буду! – напоследок оглянувшись вокруг ещё раз, Ратибор поворачивает обратно к реке, где уже мелькают факелы и раздаются крики разбуженных шумом людей.
Глава 8
Грозные крики и звон металла заставили мирно спящих тургар покинуть тёплые кровати и, громко зевая, выйти из юрт:
–Что за шум?
–Случилось чего?
–Эх, такой сон был! Жаль, не дали досмотреть.
–Только уснул, а тут опять, – недовольно бурчали они, вяло семеня к юрте каюма и удивлённо замолкали, увидев у её входа вооружённых ратников.
–Касым, ты что?– узнав в одном из воинов своего сына, одна из женщин вышла к нему из толпы, но тот отточенным движением рук направил копьё в сторону матери и та, недоумённо остановившись, спросила:
–Ты чего это? Мать не признал?
Ничего не ответив, Касым принял первоначальную стойку и, так и не дождавшись ответа, женщина, с опаской оглядываясь в его сторону, вернулась в толпу, покосив глазами на стоящего рядом высокого ссутуленного старца – отца Хайны.
Молодая девушка, ещё не совсем пришедшая в себя после утренней встречи с Теймуром, с любопытством вытянула шею и тут же спряталась за спину отца, увидев выходящего из юрты сына каюма.
«Э-эх, не к добру это»,– горько подумала она и покачала головой.
Вернувшись из степи, заплаканная девушка не смогла утаить от отца правду и всё ему рассказала. И он был так зол на молодого тургара, так гневно ругался и кричал в его адрес, что на мгновенье Хайна даже пожалела, что не смогла придержать язык. Зная его суровый нрав, девушка забоялась, как бы он не вызвал Теймура на бойбаши. Но, узнав, что тот собирается к каюму, успокоилась: «Старый каюм мудр. Он примет правильное решение», – подумала девушка.
Однако сейчас её сердечко тревожно ныло, предчувствуя что-то нехорошее.
–Наш каюм умер, – расправив грудь, просто сказал Теймур и оглядел всех высокомерным взглядом.
Огорчённо переглядываясь, толпа тихо зашепталась:
–Умер.
–Скоро как -то.
–Болел сильно.
–Теперь – то что?
От толпы отсоединился один из старейшин и, сделав шаг вперёд, заискивающе улыбаясь, обратился Теймуру, одновременно поворачиваясь и к своему народу:
–Надо бы выборы…
Но его дребезжащий голос тут же утонул в, казалось бы, простом, но сазанном в отнюдь не дружелюбном вопросе юноши:
–Ты что-то сказал, старик?
И тот, от греха подальше, поспешил вернуться в глубь толпы, виновато разведя руками в ответ на направленные на него укоризненные