Идеалис. Зоя Вальц
и так же правдоподобно предположил: – Скорее всего, у нас совпадает ход мысли. А вы не хотите добавить фактуры в мою будущую сенсационную статью?
– Предлагаете информировать вас о ходе следствия? – поднял брови Райенвальд.
– Ну так… взаимно делиться подробностями, например.
– У вас имеются подробности?
Журналист прикончил бургер и потряс опустевшим стаканом, на дне которого загремел нерастаявший лед. Отодвинув ненужную посудину, он ответил:
– Пока нет, но я умею работать с самыми разными источниками информации, порою недоступными официальным структурам. Это могло бы стать взаимовыгодным сотрудничеством. Вспомните, как славно мы сработались в том деле с миллиардером и его средневековой картиной. Как ее?.. «Группа жертв», кажется.
Не торопясь с ответом, следователь посмотрел на размазанную по стенкам чашечки кофейную гущу. На белом фарфоре проступали очертания неведомых фигур и, кажется, лиц. Журналист был прав. Благодаря раздобытой им тогда информации, удалось не просто раскрыть серийное преступление, но и избежать нового: к уже имеющейся группе жертв не присоединилась еще одна невинная жертва. Райенвальд поморщился, вспомнив исход дела.
Ожидая решения следователя, Колчин ловил каждое движение на его лице. Однако Райенвальд мастерски владел мимикой и попытка угадать его настроение провалилась.
Внешне бесстрастный, следователь продолжил раздумывать. Конечно, иметь подспорье в виде журналиста было весьма заманчивой перспективой. Колчин обладал недюжинным аналитическим умом, умел держать язык за зубами, в нем было развито чувство товарищества и, несмотря на свой весьма средний рост, он обладал силой и боевыми навыками, когда-то отслужив в спецназе. Зачем последнее может понадобиться, Райенвальд не предполагал, просто по рабочей привычке отметил и учел все характеристики собеседника. Гораздо важнее были широкий круг общения и пронырливость журналиста, казалось, он мог найти подход к любому, чтобы добыть необходимые сведения. Но будет ли толк от Колчина в этом новом, довольно странном деле?
Болотные мумии всплыли внезапно, тем более в таком количестве. Райенвальд оказался на месте происшествия почти случайно, занятый розыском пропавшего без вести человека, и был морально готов к тому, что где-то найдут его хладный труп. Но не множество трупов. Дело о простом исчезновении причислили к особо важным и повысили до уровня главка. Ведь исчез не абы кто, а внук сенатора, человека, на чьи решения можно было влиять шантажом, например, похитив родственника. Высокопоставленный дед при согласии правоохранительных структур использовал весь свой административный ресурс, чтобы следователем назначили лучшего из имеющихся. Так Райенвальд узнал, что он лучший.
Сенатор же, похоже, развернул поисковую деятельность, пытаясь загладить чувство вины, ведь он собственноручно посадил единственного внука. Юнец будто нарочно раздражал деда бесконечными выходками, то попадаясь с наркотиками, то попадая в ДТП. Последняя авария, с места которой внук пытался сбежать, не