Многовластие. Виталий Иванов
превосходит силу класса эксплуатируемого. Как говорится, плетью обуха не перешибешь. Это приводит к использованию последним особых методов борьбы, таких, например, как забастовка. А иногда – восстание.
– Когда я пыталась распределить всех своих знакомых по классам, – сказала Антонина, – просто измучалась. Думаю, и другим это не легко дается. Просто только с заводскими рабочими. Тут все ясно. А куда девать домохозяйку, Дусю, которая нам по утрам приносит молоко коровы? Живет в городе, имеет корову, огород. Уж не буржуйка ли она? А миллионы крестьян? А Ванечку – изобретателя, нашего соседа, который все самолеты собирает. Получается, что две трети нашего населения не вписываются в классовую схему.
– Есть еще студенты, школьники, писатели и артисты, композиторы, учителя и воспитатели. Море таких, кого не втиснуть ни в какой класс, – продолжил развивать мысль Виктор Андреевич.
– Определить классовую принадлежность несложно, – высказал свое суждение Владимир. – Нужно выяснить, кому служит человек. Вот солдат. Он защищает интересы государства. А государство служит буржуазии. Значит и он на службе у буржуазии.
Рассуждение заставило Андрея громко рассмеяться:
– О чем мы говорим. Попробуйте сказать нашим солдатам Павловцам, или пулеметчикам, что они слуги буржуазии. Ноги не успеете унести! Они же на стороне революции. Все больше к большевикам склоняются, – сказал Андрей. – Вы согласны?
– В этом вы правы, – неуверенно ответил Владимир. – Когда они перешли на сторону восставших, на сторону народа, то перестали служить интересам помещиков и капиталистов.
– Получается, что по своему желанию человек может менять классовую сущность? А завтра он снова пойдет воевать за буржуазию? И что значит на сторону «народа»? Среди этого народа есть и рабочие, и предприниматели, и крестьяне. – Виктор Андреевич показывал, что данный вопрос долго обдумывался им.
– Слушаю я вас, – снова со своими сомнениями вступила в разговор Антонина, – и все больше убеждаюсь, что классовая теория очень уж расплывчата, неточна. Возьмите даже рабочих. Одни на станках работают, или что-то крутят, собирают – здесь понятно. Люди физического труда. А на заводе есть еще бригадиры, нормировщики, контролеры, кладовщики и так далее. А кто на своих машинах и подводах развозит продукцию потребителям? В общем, ясно, что ничего не понятно. Давайте чай пить! Мужчины могут и по рюмочке, пока есть.
Глава двадцать первая. Настораживающая правда
Как и обещал полковник Вербицкий, через час стали подтягиваться начинающие офицеры. Всех их Василий Кириллович еще помнил в лицо. И не мог никого с уверенностью назвать. Так переменились они. Они приходили радостные от того, что предстоит встреча с милым прошлым, с одним из их преподавателей. Все по-военному отдавали честь, преподаватель приглашал рассаживаться. Для них выделили отдельную комнату. Когда все были в сборе, Василий Кириллович встал, одернул френч и сказал:
– Дорогие