Многовластие. Виталий Иванов
не сильно тронула студентов. Много дежурного, штампованного. Да и кто такой этот Керенский? Все знали, что к армии он не имел никакого отношения. Присяжный поверенный.
Им хотелось другого. Все помнили «Инструкцию для кадет кадетского корпуса», с которой они знакомились при поступлении в это учебное заведение. Написана она была так, что трогала души студентов. В ней были слова: «Кадет воспитывается для того, чтобы из него вышел прямой, твердый и честный слуга, преданный своему Государю и Отечеству». Конечно, теперь государя нет. Его заменило туманное Временное правительство. Текст измененной Инструкции доведен до сведения воспитанников, но что-то выхолощено из нее.
А не спросить ли совета у жены Веры. В трудную минуту обратиться к ней бывает очень полезно. Бог дал ей светлую голову.
– Вера, – позвал он ее. – Мне нужно сказать несколько слов воспитанникам. Завтра на линейке. А слов хороших не нахожу. Может, ты подскажешь?
Вера отложила тарелки на кухне и подошла к труженику пера.
– Вася, я всегда говорю, скажи то, что сказал бы своему сыну, будь он рядом. Напомни им о высоком призвании военного в трудный для страны час.
– Спасибо. Я думал в том же плане. Есть слова прекрасные из сочинения одного из наших воспитанников. Вот послушай: «В каждый миг, и офицер, и солдат должны быть готовы отдать жизнь за других, за Родину. Постоянная, чуждая всяких колебаний готовность к самопожертвованию придает военному сословию возвышенный, героический характер. И этот героизм налагает неизгладимый отпечаток на всю наружность военного».
– Хорошие слова. Ничего лишнего. Все нужное. Вот их и зачитай, – сказала Вера, возвращаясь к своим обычным занятиям на кухне. – Бегут воспитанники? Знаю, бегут. Но не от трудностей учебы. На фронт.
Василий Кириллович согласно кивнул головой. Вера знает, что уже трое воспитанников его Кадетского корпуса бежали на фронт. Так бывало во все трудные для страны моменты. Да и их сын, которым он так гордится, тоже сейчас на фронте.
Подходящие слова найдены. Можно отдохнуть. В душе боролись два противоположных чувства: презрение к оставляющим фронт, бегущим при виде врага дезертирам, и гордость за тех, кто тайком уходил из семей и училищ на фронт.
Глава пятая. Говорильня
Теперь в Таврическом дворце не так многолюдно, как в первые дни революции, но все равно зал наполнен до отказа. Алексей протиснулся мимо стоящих в проходе депутатов, чтобы пробраться к сцене. Заседание еще не открылось. Он поздоровался со знакомыми депутатами – переговаривавшимися между собою.
– Привет, Алекс! Ты здесь редкий депутат, кто в гражданской одежде!
– Я всегда в гражданской. Ты о чем?
– Посмотри в зал. Сплошь наряды защитного цвета. Ни о чем не говорит?
– Да я уже привык. Петроградский гарнизон. Что же в этом?
– Мы здесь как раз об этом говорили. Где же демократия? Ощущение, что город состоит из военнослужащих. Но ведь это не так. Не скажешь, как выборы