Дом пламенных клятв. Оливия Вильденштейн
сощуривается.
– Я слышал это из других уст, прежде чем меня поставил в известность Росси.
– Росси?
– Юстус Росси. Твой дедушка.
Я закатываю глаза: он что, думает, от его заклятия сна у меня совсем мозги поплавились?
– Этот фейри – не мой дедушка.
– Занятно.
– Что именно?
– Что ты считаешь родней Цереру и Агриппину, но не Юстуса.
– Не вижу ничего занятного. Это к делу не относится. И не новость для тебя.
Когда-то давным-давно, когда мы с Данте были друзьями, еще до того, как он отплыл в Глейс, мы с ним много разговаривали. Забыл ли он все или же и не запоминал? Я отбрасываю мысли прочь: какая теперь разница?
– И откуда Юстусу это известно? Он еще не родился, когда Мериам возвела барьер, поэтому не мог узнать от шаббинов, – говорю я.
Данте смотрит на меня, молча ожидая, когда до меня дойдет.
Юстус провел нас в туннели с помощью магии крови.
А значит…
– Нонна шаббинка? – ахаю я.
На лице Данте проступает самодовольство.
– Не та нонна, о которой ты подумала.
Я хлопаю глазами так часто и так быстро, что ресницы обмахивают скулы.
– Юстус женат на Мериам?
Данте кивает. Кровь отливает от лица, меня всю передергивает.
– Приплыв обратно в Изолакуори, он перенес Мериам из подземелья в… – Он замолкает так резко, что у меня подскакивает сердце.
– В?.. – Я надеюсь, что он проговорится, где именно мы находимся. Под горой Лора? Под Тарекуори?
Данте опускает подбородок.
– Если подумать, то благодаря браку с Мериам он теперь вдвойне твой дедушка.
Он явно уклоняется от ответа, однако я не сдерживаю возмущения и рычу:
– Этому фейри никогда не быть моим дедушкой! А еще я никогда не буду считать эту злобную ведьму частью своей семьи!
Как никогда не назову тебя мужем. Я не произношу последней фразы, поскольку зубы намертво приклеились друг к другу. Впрочем, должно быть, я весьма красноречиво выражаю свое отношение к Данте выражением лица, поскольку его невозмутимость сменяется хмурой миной.
Он разворачивается и продолжает путь в туннель; драгоценности в его длинных каштановых косичках позвякивают, как и шпоры.
Потолок здесь такой низкий, что почти касается макушки Данте, уплотняя кислород вокруг. Кажется, как бы часто я ни дышала, мне не хватает воздуха в легких.
– Данте, подожди! – Он не останавливается. – Предлагаю сделку!
Я по-прежнему упрямо стою на месте, солдаты-фейри дышат мне в затылок.
Данте фыркает.
– Сделки не отражаются на твоей коже.
Мерда! Совсем забыла, что он в курсе.
Он наконец поворачивается.
– Впрочем, с радостью заключу с тобой сделку, как только твоя магия…
– Сила ведьмы иссякает после ее смерти! – Из-за бешено колотящегося сердца голос звучит так, будто я задыхаюсь.
– Намерена покончить с собой, мойя?
Я вздрагиваю. Естественно, нет! Единственный, с кем я намерена покончить, – это он.