Любовь за гранью 5. Изгой. Ульяна Соболева
Изгой посмотрел на свое отражение в стеклянных дверях магазина и тронул рукой шрам. Вот, что их отталкивает. Люди привыкли видеть внешнюю оболочку. Наверное, в их глазах – он урод и чудовище.
Старый шрам. Изгой не готов сейчас вспоминать, откуда он взялся, но с тех пор, как он появился, в зеркало смотреть стало невыносимо. Девчонка тоже считает его внешность ужасной? Она его боится? Плевать. Пусть боится. Это самое естественное чувство, которое он привык вызывать.
В городе у Изгоя имелось несколько пристанищ, именно на случай, если придется резко сменить место проживания. Он всегда заботился о том, чтобы у него было свое укрытие на все случаи жизни. Это заранее выбранные места, нелюдные, чаще всего не пригодные для жизни. Точнее, для людей. Изгою же было наплевать. Ему нужно было убежище, где он может подумать, сменить одежду, почистить оружие. Отсутствие удобств и элементарного комфорта для него не имели значения.
Изгой привез Диану на окраину города в очередной злачный район на такси. Будь он один, то расстояние преодолел бы в считанные секунды. Всю дрогу девушка молчала. После нападения ищейки она словно потухла. Изгой посматривал на нее иногда украдкой – бледная, растрепанная, но темные глаза горят. Упрямая. Не ломается. Иногда морщится от боли в ребрах, но не жалуется и не хнычет. Правда, сбежать не пытается. Поняла, что с ним все же безопасней. Или боится его?
Изгой поднялся по лестнице, пропустив Диану вперед, не хотел терять ее из поля зрения.
Он всегда снимал квартиру на последних этажах, уйти по крыше через окно гораздо проще. Отпер дверь и пропустил Диану внутрь. В нос пахнуло сыростью и плесенью. Здесь он не бывал с прошлого задания. То есть несколько лет. В отличие от других точек, за эту было уплачено вперед. Девушка остановилась на пороге, не решаясь войти. Изгой подтолкнул ее вперед и закрыл дверь. Эта квартира, пожалуй, самая приличная из всех, что он снимал. По крайней мере, Изгою так казалось. В отличие от его последнего пристанища здесь был зал попросторней, спальня почище и, как там она сказала – душевая с ванной. Изгой предпочитал водоемы. Не мог засунуть свое большое тело в узкое корыто. Он любил свободу. Не понимал, зачем все эти ухищрения, которыми пользовались в этом времени. Ему вообще было оно чуждо, гораздо удобней было находиться в среднем средневековье или в восемнадцатом, девятнадцатом веке.
– Там еще одна комната, – Изгой показал на дверь возле окна. Девушка ничего не ответила, он подошел к двери спальни и распахнул ее настежь.
– Располагайся, здесь намного просторней, чем там.
Диана переступила порог, осматривая комнату, сбросила куртку, и Изгой снова подумал о том, какая она худенькая и хрупкая. В душе что-то едва уловимо шевельнулось и исчезло. Он закрыл дверь и, вернувшись в залу, лег на диван.
Если ищейки нашли их, значит, они знают о том, что есть живой свидетель, но теперь они также знают, что рядом с девчонкой Палач. Сунуться не посмеют. Значит, Диана теперь в