Я тебя не предавал. Анна Бигси
прошу Ворона сквозь пелену слёз и вновь делюсь дыханием. – Возвращайся! Рано тебе ещё!
Не заводится. Твою мать. Ничего не помогает. Господи, не надо. Молюсь мысленно и пытаюсь торговаться со всевышним. Проклинаю себя за те непозволительные мысли. Я не должна была. Я не хочу так. Пусть он живёт. Просто пусть будет на этом свете. Не забирай его. Не надо, пожалуйста. Я так редко о чём-то тебя прошу…
– Не смей так поступать! – кричу на Ворона и реву от бессилия, но не сдаюсь. – Давай же!
Он не возвращается, а я с ужасом понимаю, что драгоценное время утекает слишком стремительно. Скоро начнутся необратимые изменения. Эмоции мешают. Словно по щелчку отключаю их. Набираю препарат и вкалываю. Глубокий вдох и медленный выдох. Сосредотачиваюсь и бью кулаком в грудь. Туда, где отчётливо нарисована пуля.
На сонной артерии появляется пульс, а изо рта Ворона вырывается хриплый вдох. Меня едва не сносит волной облегчения. Падаю на задницу и дрожащей рукой размазываю слёзы по лицу.
– Как же ты меня напугал, – качаю головой, но на пустые разговоры времени нет.
Проверяю зрачки. Едва реагируют. Всё очень плохо. Ворону срочно надо в больницу. Вкалываю дополнительно несколько препаратов для поддержания сил и накладываю повязку, останавливающую кровь. Но если случится ещё один кризис – я уже не вытяну. Нет ресурсов у организма.
– Вот. Я принёс, – мужчина опускается радом со мной на корточки.
Дефибриллятор уже не нужен. Даже не достаю, а вот кислородная маска, пожалуй, пригодится.
– Помогай ему дышать, – показываю, как правильно пользоваться амбу.
– А ты?
– Осмотрю и капельницу поставлю.
Более детально осматриваю рану. Надо вытаскивать пулю. Без вариантов. Повезёт, если печень не задета. Иначе истёчет быстрее, чем довезём до операционной.
– Судя по всему пуля застряла, надо доставать, – нажимаю около раны, не останавливается. – И кровит сильно. Больница и без вариантов.
– Доставай сама, – хмурится мужчина и отрицательно качает головой.
– Тогда ничем помочь не могу, – с деланным равнодушием пожимаю плечами, стягиваю перчатки и небрежно бросаю на пол. Всё, что смогла, я для него сделала. Дальше от меня уже ничего не зависит.
– Тогда он умрёт.
– Меня что, это должно волновать? – голос предательски дрожит.
– Ты ж клятву давала, – мужчина криво усмехается.
– Да всё это выдумка, – зло огрызаюсь я. – Нет никакой клятвы.
Мужчина тяжело дышит и смотрит на Ворона. Видно, как от напряжения желваки ходят по его лицу, а губы вытягиваются в линию.
– Нельзя ему в больницу. Грохнут его там, – цедит сквозь зубы и сжимает амбу. – Спасай сама, я знаю ты можешь…
– Откуда? – поражённо распахиваю глаза.
Эта часть моей жизни никому не доступна. О том, что я дипломированный хирург тоже никто не знает.
– Чувствую, – он небрежно дёргает плечами. – Есть в тебе что-то такое… Стержень, что ли.
В чём-то он прав. Я могу это сделать. Даже больше, я хочу помочь и,