Запрет на тебя. Елена Тодорова
выпаливаю задушенно. – Сказала же, ошиблась абонентом! Отвали!
Даня прищуривается и склоняется ближе. А у меня ведь без того легкие одним его запахом забиты. Огнем горит грудь, дожить бы до полуночи.
– Нет, так не пойдет, – заявляет абсолютно уверенно. – Либо ты вываливаешь все, либо я показываю твое сообщение Чаре.
– И что, интересно, мне сделает брат? Ты забыл, что мне восемнадцать?!
Шатохин выгибает бровь и корчит свою порочную физиономию, как самый настоящий паскудник, коим, несомненно, является.
– Ну, как минимум, ему будет интересно. Может, вопросы тебе какие-то позадает. Не все же мне бдеть.
– Ты скотина! Всегда знала! – выхожу из себя.
Но очередные приливы жара явно не от злости меня топят.
– Угу, – соглашается Даня, облизывая в предвкушении губы. Мои мурашки в связке с бабочками реагируют незамедлительно. Активизируются, вызывая у меня на пике своего бешенства головокружение. – Ну, так что, Лолита? Я жажду подробностей. Что у тебя за план?
«Тот самый момент, когда нужно менять тактику», – щелкает в моем мозгу автоматически.
Потянувшись к Шатохину, касаюсь его уха губами.
– У меня план, который тебя в себя не включает, – напеваю приторным голосом.
Он замирает. Сгребает в кулаки платье на моей спине. Тяжело вздыхает.
– Поверь, Чаруша, не только твой план включает меня… Скоро твое тело меня в себя включит.
Это заявление, конечно, шокирует. Но ответ для Шатохина я всегда быстро нахожу. Только озвучить его не успеваю. Вскрикиваю, когда он неожиданно дергает на себя. Теряюсь, пугаюсь и еще какими-то странными чувствами захлебываюсь, едва ощущаю, как в живот мне упирается эрегированный член.
Боже, какой большой… Мамочки… Ох… Ох…
Эдик второй раз меркнет. Даже в моей памяти.
В два раза разница. В два! А может, в три? Жаль, другие ко мне не прижимались. Не могу определить точно. Срочно нужно посмотреть картинки в интернете. Или почитать что-то такое… Обучающее!
– У тебя там гангрена? – выдыхаю рвано и совершенно незапланированно.
– Чего?!
Отталкиваясь, смотрим друг другу в глаза. Воздух между нами трещит, а как это остановить – я не в курсе.
– Впрочем, неудивительно, учитывая то, скольким ты совал, – реабилитируюсь после своих неуместных охов и вздохов. – Натаскал зэпэпэшек, отекло? Фу…
– Еще раз в мою сторону фукнешь… – шипит Шатохин угрожающе.
– И что ты мне сделаешь?
Второй раз вскрикиваю, когда он вдруг кусает меня за щеку.
– Ты дурак, что ли?! – толкаю, ощущая, как на глазах выступают слезы. – Больно, маньяк!
Но, вместе с тем, заливает тело какими-то вибрирующими и трескучими волнами.
– В том и смысл, кобра, – снова этим своим взглядом прожигает. – Не только же тебе кусаться.
– Я тебя, по крайней мере, фигурально!
– Фигурально я с тобой другие вещи делаю, соррян.
Уровень моего волнения достигает той самой критической отметки, после