Спаси моего сына. Алиса Ковалевская
на неё, а потом услышала шорох травы.
– Ты же ненавидишь чай с молоком.
– После беременности у меня сильно поменялись вкусы. – Сделала глоток. – Странно, что ты помнишь.
– Помню. Сыр с плесенью, рыба, творог и чай с молоком.
Он замолчал. Что ему нужно, я не понимала. Если заставить меня вспомнить прошлое – так я его не забывала никогда.
– Где мать Игната? Только скажи правду, Захар. В то, что она умерла, я не верю.
– Какая разница, кто его мать? Считай, её нет.
– И откуда же он взялся? – прошлась по Захару насмешливым взглядом. – Аист принёс? Или ты его в капусте нашёл?
– А что тебе больше нравится?
Он дотронулся до моей кисти. Я вздрогнула и напряглась. Руки у него были теплее моих, а отражающийся в глазах лунный свет делал их блеск серебристым. Забрав у меня чашку, Захар допил чай и, не глядя, бросил в траву. Интуиция орала об опасности. Он погладил меня между большим и указательным пальцем, одним лишь этим запустил по телу миллиарды маленьких электрических разрядов. В реальность я вернула себя с великим трудом.
– Где мать твоего сына? – спросила с нажимом. – Где она? Я не перестану задавать тебе этот вопрос, пока ты не ответишь. Они с Ингой почти одного возраста. Ты держал меня здесь, требовал, чтобы я родила тебе ребёнка. А сам трахал ещё кого-то. Я теперь понимаю, почему тебя по несколько дней не было. Сколько у тебя было таких, как я? – выдернула руку. – Сколько, Захар?!
Он взял мою ладонь снова. Теперь держал крепко, а сам смотрел на меня, и его взгляд сковывал. Луна серебрила не только глаза, но и волосы Захара, а абсолютная тишина нагнетала тревогу и волнение внутри.
– Игната родила суррогатная мать. Я решил прислушаться к твоему совету. Как видишь, из этого вышло больше толку. – Он снова начал поглаживать меня между пальцами. Чертовски медленно и чертовски возбуждающе. – Ты не угадала. По несколько дней меня не было по работе. Трахал я исключительно тебя, Вика. – раздвинул указательный и средний пальцы и начал гладить между ними. – Исключительно тебя, – повторил, щекоча нервы лёгкой хрипотцой голоса.
Как под гипнозом я не могла пошевелиться. С этим мужчиной я вся – сплошная эрогенная зона.
– Что ты делаешь? – попробовала освободить руку.
Он удержал.
– Тебе нравится.
– Ничего мне не нравится.
– Не ври.
Крошечное расстояние между нами пропало. Захар обхватил меня за талию и рывком прижал бёдрами к себе. Его пах был твёрдым, стоящий член упёрся мне в живот.
– Я всегда дико тебя хотел. Помнишь, как я трахал тебя в гостинице? Когда твой недоумок муж отдал тебя? – жёсткие губы презрительно искривились. – Мне было хорошо. И тебе тоже. С того дня ни одну женщину я не хотел так сильно, как тебя.
Я сглотнула. Между ног стало влажно и жарко. Сколько ни напоминала себе, что он мерзавец, не помогало.
– Отвези нас на Красную площадь, – попросила хрипло.
– Нет. Я сказал тебе нет, Вика. То, что у меня стоит член не значит, что перестал работать мозг. Но попытка засчитана, –