С оттенком помешательства . Лена Лорен
хорошо. Спасибо тебе еще раз, – задержал дыхание, прислушиваясь к ее мелодичному голоску, пресыщенному нежностью. Для него. – Кстати, у тебя очень красивый и уютный дом. Никогда еще в таких не бывала.
Мерзавка! Чем мой дом хуже? Ты же была в нем и не раз! Все-таки прав я! У него она ночевала!
– Сегодня еще побываешь. Жду тебя в восемь, малышка.
Малышка? Совсем уже бесстрашный, что ли?
Хорош заливать, чувак! При мне-то хоть не перегибай! А лучше держи свой язык за зубами, иначе не досчитаешься – я же вышибу их!
Внутренности горели уже во всю синим пламенем. В легких жгло настолько невыносимо, что я едва ли не плевался огнем, желая облегчить затрудненное дыхание.
Конечности онемели. Мышцы натянулись так, что, казалось, они лопнут он любого движения. От неуемного желания прижать их обоих к стенке и потребовать объяснений разум мой вконец поплыл. Мысленно я уже творил всякую дичь.
«Стоп! Каких еще, к дьяволу, объяснений? Кто ты ей, чтобы она объяснялась перед тобой!? – задавался извечным вопросом, на что моментально нашелся ответ: – Я, блядь, ее фантазия! И я, черт подери, ею останусь, чего бы мне это ни стоило! Других у нее будет! Не позволю!»
Если в ее дневнике я увижу записи о другом человеке, то боюсь представить, что сделаю с ней. Ей придется бежать… Бежать из этого города. Страны. Удирать с планеты. Но я все равно разыщу ее. Отыщу и проучу. Для начала в манере ее записей, посвященных мне. В них она в красках описывала свои сны…
Я снюсь тебе, светлячок… Свои сны ты привыкла записывать… Чтобы не забыть… Чтобы вновь окунуться в них…
Вынул из кармана смартфон и машинально открыл галерею фотографий. Найдя в «избранном» фотку с одной записью, принялся зачитывать каждое слово, выведенное ровным почерком:
«Я боюсь его… Так же сильно, как и хочу… Боже, ну почему он вселяет в меня не только первобытный страх, но и убийственной силы желание?
Сон № 9.
Nord сделал меня своей марионеткой. Ему все-таки удалось взять власть над моим сном. Он нагло проник в мою кровь убийственным ядом. Заразил ее и я больше себе не принадлежала. Я принадлежала ему. Полностью.
Страшно боялась, но ничего с собой поделать не могла.
Он не был нежен. Не был ласков со мной. Nord был диким, обезумевшим, жаждущим разорвать меня в клочья в темной подворотне. Я кричала, раздирала глотку, но никто не слышал меня. Потому что это были не крики о помощи. Я кайфовала от того, что он выбрал меня. Сходила с ума, впуская его в себя, в свою душу. Я была мазохисткой, которая наслаждалась от всех видов боли и умоляла его не останавливаться. Никогда. Но даже во сне он был собой. Он растоптал меня и бросил. Грязную и униженную. Nord ушел со словами: поигрались и хватит. На большее ты не способна!
Мне было больно. Боль преследует меня наяву… И не только боль, но еще и… возбуждение. Я, определенно, схожу с ума».
О, да… Ты сходишь с ума. Сходишь с ума по мне… Ты больная! И я не позволю тебе "болеть" по кому-либо еще!
Черт! Зачем я вспомнил об этих гребаных записульках сексуально озабоченной?
Теперь только