С оттенком помешательства . Лена Лорен
версию финала нашей встречи: я не убежала домой. Он не позволил. Север сжал меня в своих объятиях. Настолько крепко и многообещающе, что в тот момент для меня не было ничего важнее его объятий. Не было на свете ничего уютней, чем его объятия. Не было ничего приятней, чем его прикосновения.
«Не делай так больше, девочка моя, – умолял вкрадчиво, осыпая лицо поцелуями. И так реально. Трогая душу. Будоража раскаленную кровь. – Никогда не позволяй мне думать о тебе плохо. В такие моменты я себя ненавижу».
А я ненавижу себя, когда мой глупый разум пытается провести меня!
Сегодня я впервые видела Довлатова таким… таким обезумевшим. Ему словно вкололи лошадиную дозу «озверина». Прежде он никогда не повышал на меня голос. Унижал с неподдельным азартом, но исключительно вполсилы. И ладно, если бы я что-то страшное натворила: проникла бы вновь на его территорию без спроса, испортила бы день, вещи. Жизнь, в конце концов. Но я ведь не совершила ничего неправомерного в отношении него.
Или я чего-то не понимаю?
Да что тут понимать? Я слышала все собственными ушами и видела, как с пеной у рта он общался со мной, точно я его собственность, не имеющая права голоса. Докатился до самой низости – шлюхой меня назвал. Не открытым текстом, конечно, но все к этому и вело:
«Так трудилась, что не смогла привести себя в порядок? Хоть бы причесалась, что ли! А то мать сразу раскусит, что ее дочь трахалась до седьмого пота! Я же просек, и она просечет!»
А я и не думала опровергать его слова. Мне глубоко наплевать, какого он мнения обо мне. Пускай в его глазах я буду хоть шлюхой последней, хоть грязной дешевкой. Его «авторитетное» мнение никоим образом не задевает меня. Не тот он человек, перед которым я стала бы оправдываться. Север – никто.
«Я тебе никто, равно как и ты мне».
Если еще раз он позволит себе заговорить со мной в подобном ключе, ему же хуже будет. Не знаю, что я сделаю, но сто процентов придумаю что-нибудь, чтобы заткнуть его раз и навсегда. Осточертели его нападки по поводу и без… Да, защитить меня некому, остается только надеяться на собственные силы…
Но что точно изменилось после нашего «разговора», так это мое отношение к предстоящей вечеринке. Видел бог, я не хотела появляться у Бергера, но Север сделал все, чтобы я кардинальным образом поменяла свое решение. Назло ему же. Дабы доказать, что он не имеет никакого влияния на меня. Я пойду на эту вечеринку! И я буду там веселиться!
Обмотав вокруг себя полотенце, я вошла к себе в комнату, достала из ящика «секретную» тетрадь и быстренько чиркнула ручкой, перенеся на бумагу свой сон под номером двадцать девять. Это уже стало традицией. Нездоровой традицией, но лучше так, нежели копить все в своей голове. Запрятав тетрадь под матрас, я сняла телефон с зарядки. В одиночку идти на вечеринку мне совершенно не хотелось. Зная себя, я в первые же минуты могла сбежать оттуда, потому я набрала Лерке.
– Салют отдохнувшим и загоревшим! – заверещала она в трубу, что динамики захрипели. – Когда нам можно будет выезжать за тобой? Я уже на низком старте! Жду твоей отмашки!
Как