Ненавижу любить тебя. Алиса Ковалевская

      ***

      – Карина! – Напарница влетела в подсобку с таким видом, словно увидела восьмое чудо света собственными глазами. – Ты не представляешь…

      Я и правда не представляла. Пятнадцатиминутный перерыв только начался. Всё, что я успела, – это отвинтить крышку с бутылки купленного по дороге йогурта и достать булку.

      – Пойдём! – Напарница попыталась выхватить у меня из рук йогурт.

      – Да что такое? – Я встала.

      Экспрессивностью она не отличалась, так что произойти должно было нечто из ряда вон.

      – Может, для начала скажешь? Я, вообще-то, хотела поесть.

      – Потом поешь, – отмахнулась она. – Твоя булка никуда не убежит. Ты не представляешь, кто у нас тут. Да ещё с таким псом… Его, кстати, Стёпка зовут, если что.

      – Кого? Что за Стёпка? – Я судорожно пыталась вспомнить всех Степанов, каких только могла. На ум пришёл только один певец, да и то известный в довольно узких кругах.

      – Сенбернара, – пояснила сменщица, выходя в зал. – А его хозяин…

      Я встала как вкопанная. Около витрины с самыми дорогими игрушками стоял Сафронов. Ещё одна напарница улыбалась ему, поглаживая по голове огромного, как из старого, всеми любимого фильма, сенбернара.

      Лохматый пёс повернул голову. Его хозяин тоже. Прошёлся по мне взглядом и закинул в корзинку для покупок мягкого жирафа. Самую любимую мою игрушку из всех, что у нас продавались. Пёс вильнул хвостом.

      Первая растерянность прошла, вместо неё стала просыпаться ярость.

      – Ты специально сюда пришёл? – подойдя, резко спросила я. – Неужели во всём городе не нашлось другого зоомагазина?

      – Зачем мне искать другой, если этот был по пути? – как ни в чём не бывало ответил он. – Кари, мир больше не вертится вокруг тебя, прими это. Меня не волнует твоя жизнь. Если я что-то делаю, то делаю это только потому, что так удобно мне. Я покупаю квартиры, которые мне нравятся, и хожу в магазины, которые мне удобны. Кто ты такая, чтобы я делал что-то из-за тебя?

      Несмотря на то, что говорил он тихо, напарницы всё слышали. И молчали. У меня пылали щёки, от злости и обиды трясло. Кирилл словно бы что-то вспомнил. Взгляд его задержался на моём лице. – Да, кстати, у меня к тебе разговор. Давай выйдем.

      – Никуда я не пойду! – выпалила я прежде, чем успела подумать.

      – Можем поговорить тут. – Он красноречиво кивнул на девчонок. – Если тебя это устроит.

      Сенбернару наскучило стоять на месте. Подавшись вперёд, он обнюхал мои ноги и фыркнул, только что нос не сморщил. Отошёл, не проявив интереса, ткнулся в руку одной из напарниц и, остановившись возле хозяина, тихо заскулил.

      Сафронов коснулся его огромной головы.

      – Сейчас пойдём.

      На кассе он поставил полную корзину. Я потащилась следом. И опять в душе появилось странное, недоброе предчувствие.

      Напарница стала пробивать игрушки и лакомства.

      – Хорошо, давай выйдем и