Сжигая запреты. Елена Тодорова
о малыше мама Таня, она бы за тебя серьезно взялась.
– Боже… – вздрагиваю я. Не допускаю даже мысли об этом. Открещиваюсь, не задумываясь. – Нет. Не сейчас.
– А когда, Рин?
– Потом, – слепо отмахиваюсь я.
Быстро разделавшись с сухариком, запиваю его заботливо подсунутым невесткой сладким чаем. Желудок успокаивается, я довольно вздыхаю и принимаюсь за блины.
– Рин, – тянет Лиза несколько нерешительно. – Я тебя на УЗИ записала, – вытолкнув эту информацию, густо краснеет.
Я, безусловно, удивляюсь. Очень сильно удивляюсь! Принимать за кого-то решение и просто ставить человека перед фактом – не в характере Лизы. Я злюсь, но вместе с тем понимаю, что сама довела ее до отчаяния. Она крайне впечатлительная, мнительная и чересчур эмпатичная.
– Только не сердись, – молит, пока я пытаюсь понять, как должна реагировать. – Я очень волнуюсь. Вместе пойдем. Там ничего страшного и неприятного нет. Посмотрим параметры малыша. Послушаем сердцебиение. Убедимся, что с ним и с тобой все в порядке. Пожалуйста, не противься! Я спать не могу… Думаю о вас… Накручиваю всякого… Пожалуйста, Рин…
Мне приходится прерваться с едой. Подставив руки под струи холодной воды, даю себе еще мгновение, чтобы примириться со всем сказанным. Я должна думать так же сознательно, как и Лиза. Пора принимать взрослые решения. Заботиться о своем здоровье и здоровье ребенка, которого я собираюсь произвести на свет.
Господи…
Тело охватывает дрожь. Головокружение и слабость приходят следом. Но я перевожу дыхание, закрываю кран, промокаю ладони полотенцем и смотрю на Лизу так же серьезно, как это делает она.
– Да… – сиплю я. – Ты права. Спасибо, что приняла это решение за меня. В котором часу наша запись?
– В половине третьего, – незаметно на шепот переходит. – Артем Владимирович и Тёма будут в офисе, а у мамы Тани в это время массаж.
– Отлично! – выдаю так же тихо.
– Все, – оглядываясь на дверной проем, невестка подгоняет меня к столу. – Ешь, давай. Чая долить? Сейчас еще каша довариться…
Все идет идеально по плану. Проводив папу и Тёму на работу, коротаем первую половину дня с мамой и Лизой втроем. Немного отдыхаем в саду, смотрим под лимонад какой-то старый французский фильм, под него же готовим, беззаботно болтаем и, как обычно, много смеемся. А после обеда, едва мама уезжает, быстро собираемся и отправляемся на такси в город. Я, конечно же, немного нервничаю. Но мне удается удерживать это волнение на относительно низком уровне.
Пока в клинике не появляется Шатохин.
Я пялюсь в самый конец пустынного коридора, чтобы не рассматривать тематические плакаты, которые занимают все стены у двери в кабинет. Я контролирую свои эмоции. Я себя отлично чувствую.
И вдруг, прежде чем осознаю реальность происходящего, стопорится мое сердце, стопорится мое дыхание, стопорится мое мыслеобразование. Стопорится весь мир! Кроме Шатохина, который продолжает идти.
Господи…
Что