Волчья Кровь. Ульяна Соболева
изогнута, и мне вдруг кажется, что на ее краях застыли капли крови. Дыхание перехватывает, и я больше не могу пошевелиться – потому что знаю, кто стоит передо мной. Собственное сердцебиение заставляет трястись всем телом. Я ощущала его взгляд физически. Каждой порой на своей коже. Он смотрел на меня сверху вниз с вершины своего величия, и я вдруг подумала о том, что принять смерть от его руки, наверное, и есть истинное блаженство. Боже! Что со мной не так! Разве все эти люди не боятся его, разве не проскальзывает в их страхе благоговейная ненависть? А я? Почему я стою перед ним на коленях и…боюсь, что меня сейчас поднимут и оттащат от него в сторону, не дадут дышать тем же воздухом. И…это понимание. Ведь передо мной не человек. Зверь. И запах у него звериный, мускусно-терпкий, едкий. Так пахнет в клетке с хищником…и моя реакция на него неправильная, ненормальная.
Меня ткнули носом ниже, и я невольно схватилась за сапоги руками, а потом прижалась к ним дрожащими губами. Как нас учили. И по-прежнему ощущала, что он на меня смотрит, на мою склоненную голову. Этот взгляд тяжел, как могильная плита, и пронизывает меня словно острыми лезвиями, раскаленными на самом конце. Все эти дни нас учили, что Арх (Император) Вахид – наш Хозяин. Нам вколачивали это в головы, в сердца, хлыстами вбивали в плоть и иглами в язык.
И…да. Я ощутила, что он мой Хозяин. Но не так, как нас учили, а по-другому. Он хозяин каждой моей эмоции, каждого биения моего сердца. Да, вот так наотмашь. С первого взгляда. Так не бывает…скажет кто-то. И, возможно, будет прав. Да, так не бывает. Потому что ничего красивого в этом нет, потому что я… стоящая перед ним на коленях, дрожащая от его присутствия и задыхающаяся от преждевременного сожаления, что это ненадолго, жалкое зрелище. Когда-то я читала про смертельный мгновенный яд. Если его выпить, у человека разрывается сердце, и он истекает кровью. И я тоже глотнула такого яда, когда увидела ЕГО. Потому что перестала быть собой. Этот яд отравил каждую молекулу в моих венах и заменил собой кровь. Я смотрю на свои руки в перчатках, они все еще сжимают его сапоги, мое лицо отражается в блестящей поверхности, и я такая…ничтожная. Такая НИКТО.
Мое сердцебиение молотком колотится в горле и в ушах. Мне страшно, мне больно от его близости, и я точно знаю, что больше не смогу быть прежней никогда.
– Встань!
Впервые услышав его голос, тихо застонала, и сердце сладко замерло. Величественный, с легкой хрипотцой, хищный, как и он сам. Меня подняли с колен, но мои ноги дрожали и, казалось, я сейчас упаду.
– Отойди! – отдал команду, но не мне. Руки на моих плечах разжались, и воздух наполнился запахом чужого страха. Ощущать, как кто-то рядом с тобой боится непередаваемо остро. Чужая паника, суеверное преклонение. Ему прикажут вытащить мне сердце из груди или вытащить сердце себе – он подчинится. Почему? Наверное, потому что это не так больно и жутко, как то, что может сделать сам хозяин.
Рука в толстой кожаной перчатке подняла мое лицо. Я бы могла закричать, если бы не онемела именно в эту секунду, потому что увидела его лицо. Разве это красота? Нет…слово красота слишком пустое, слишком