Разорванная пара. Маргарита Дюжева
мазнула по сторонам, и улыбка стремительно начала меркнуть.
Что, любимая, чувствуешь приближающийся Армагеддон? Дошло, что облажалась?
Смотрел на нее, не моргая, взглядом убивая, еле сдерживая себя, чтобы за горло не схватить.
Сука!
– Руслан? – в голосе дрожащие нотки паники.
– Да, милая, он самый. Соскучилась? – с убийственной нежностью, от которой она побледнела пуще прежнего и начала трястись, словно лист осиновый на ветру.
Жена попробовала сесть, и одеяло сползло вниз, открывая взору голую грудь. Таня только охнула, хватаясь за край и натягивая на себя тряпку. Дышала, словно загнанный заяц, на шее жилка бешено пульсировала, безумный взгляд метался из стороны в сторону.
– Как… – голос сорвался. Заткнулась, нервно губы облизав.
– Как нашел тебя? – любезно подсказал вопрос.
Она не ответила, смотрела на меня во все глаза, отчаянно, испуганно, понимая, что все – конец. Что не выкрутится. Что безвозвратно похерила образ светлой преданной девочки. Сжалась вся под моим взглядом, затрепетала.
– Где этот м*дак? – его буду закапывать с особой жестокостью за то, что посмел посягнуть на мое!
Она лишь головой замотала судорожно, всхлипнув громко:
– Руслан…
– Я задал вопрос! – склонился к ней так быстро, что она с криком отшатнулась в сторону. За волосы ухватив, к себе дернул, притягивая вплотную. Глаза в глаза. Тонул в ней, помирая, на губы алые, припухшие смотрел, и отвращение затапливало. Оттолкнул от себя, не в силах терпеть чужой запах. – Не слышу ответа!
Она снова всхлипнула, прижала ладонь ко рту и по щекам слезы побежали. Я должен проникнуться? Расчувствоваться и сказать «все хорошо, милая? Все просто з**бись!» Этого она от меня ждет, закатывая дешевый спектакль?
– Проверь все, – приказал Кириллу, не оборачиваясь, – найди мне этого смертника. А ты встала, живо!
Дернул одеяло, отбросив его в сторону, на пол, словно оно заразное было.
– Пожалуйста, – прошептала она, пытаясь прикрыться, бросая беспомощный взгляд на Кирилла.
– Не беси меня! – прорычал, и волк внутри дернулся, обнажая клыки, его ярость еще сильнее моей. Зверь не прощает предательства. Никогда!
– Я все объясню, – проблеяла жена, с надеждой взглянув на меня, – пожалуйста.
– Конечно, любимая. Объяснишь, – склонился к ней, – но чуть позже. А пока заткнись, иначе я за себя не ручаюсь. Подъем.
Схватив под локоть, грубо стащил с кровати. Татьяна, залившись пунцовой краской, пыталась прикрыться. От меня, от Кирилла, с равнодушием смотревшего в сторону. Показное спокойствие, я чувствовал, как его буквально колотило изнутри, как сдерживался из последних сил. Он был солидарен с моим зверем.
Никто не прощает предательства!
– У тебя минута. Время пошло! Не успеешь – голой потащу.
Таня еще больше сжалась, чувствуя, что не шучу, и бросилась одежду с пола собирать. Скомканное платье с пола подхватила, путаясь, натянула