Исповедальное. Стихотворения. Поэмы. Владимир Чуркин
в орденах к концу войны.
Герой. Он гордость всей страны.
Но что случилось с ним потом?
Нет слов поведать вам о том,
Как сник, скукожился солдат:
Стал в мирной жизни трусоват,
Закладывать за воротник,
Как тот шкодливый ученик,
Быть всюду виноватым,
Перед начальством лебезить,
Все личное в себе убить…
А на войне был хватом!
Совесть
Ненависть им обеспечена —
Зависть не сиротеет.
Кто претендует на вечное —
Жизнь того не жалеет.
Жизнь устроена странно.
Все в ней как-то – не так:
Честный или обманный,
Лишь имел бы пятак.
Только б совесть молчала,
Тиной бы поросла.
Только б не бунтовала,
Честью пренебрегла.
Наши сказки и наша жизнь
Я читаю сказки наши:
Жил наш предок вкривь и вкось.
Кто без слёз о нём не скажет:
Не хозяин в доме – гость.
Он в рубахе пузыристой,
Подпоясан кушаком,
Больно на язык речистый,
То в лаптях, то босиком.
Морда – то ли медный таз,
То ли крендель заварной,
С прищуром, с хитринкой глаз,
То ли черт, то ль бог земной.
Ну а шутки – прибаутки
У него как молотьба.
Виртуальные сплошь утки
Вылетают изо рта.
Подбоченясь, топнет ножкой
(К черту всяку осторожность),
Крякнет, уточкой пойдет,
Иль вприсядку – на народ,
То юлой, наоборот,
Закружит как вихрь, как черт.
А закончит истуканом.
Все реально – без обмана.
Да, смышлен, речист, находчив,
Не злодей, не вор, отходчив.
Все же спросим осторожно:
Черта что ли он заложник?
Спросим, а каков работник
Был наш предок беззаботный?
Вон под ним богатства клад,
Хоть кого обогатят.
Отчего ж так беден он,
С виду хмур и удручён?
И совсем чтоб не пропасть —
Смех, веселье напоказ.
Мягок, тонок пух лебяжий…
Как душой не покривить —
Так сказать о жизни нашей,
Чтоб честной народ не злить.
Я к тому, что недостатки
Рядом с доблестью живут.
И нельзя нам без оглядки
Свой торить нелегкий путь.
Да, бываем хороши:
Пляшем, спорим от души.
Но горазд бывает чаще —
Водка мёда для нас слаще.
И тогда – мир колесом,
И тогда у нас – облом:
Нами правит бес, Яга
Иль последней кочерга.
А быть может, та метла
Нас до ручки довела?
Вот так, братцы, мы живем:
Наша жизнь давно дурдом.
Радует что многих нас —
На поверку, без прикрас —
Вовсе