Верхом на рифме в XXI век. Александр Михайлович Дмитриев

      Покинул наши земли день, и тьма сгустилась.

      Луна вошла в оконное стекло.

      Сменила вдруг погода гнев на милость.

      И на душе спокойно и светло

      от той любви, что сердце мне пытает.

      И остается в нем так много лет.

      И с каждым днем все больше обретает

      возможность встретить не один рассвет.

      Дремлют бакены вдоль фарватера

      до весны задремавшей реки.

      Годы те, что в разлуке растратили,

      белым снегом легли на виски.

      Сколько весен мы встретим – неведомо,

      сколько стынуть нам зим – угадай.

      Нас грядущее манит победами,

      как листву заколдованный май.

      И поверь мне, что в ночь соловьиную,

      в аромат распустившихся нив

      я возьму тебя, нежно любимая,

      от ветров и от зим заслонив.

      Тугая времени нехватка,

      бежит поток секунд и дат.

      Ты не грусти, моя солдатка,

      к тебе вернется твой солдат.

      Прибудет с фронта трудового.

      Стальной союз горячих тел

      в объятья нас заключит снова…

      Ну, я на службу полетел.

      Судьба веселым ветром

      наполнит паруса.

      Из бухты неприметной

      вплыву под небеса.

      Ворвусь стрелой дрожащей

      в желания твои.

      Нет жизни настоящей

      без пламенной любви.

      Сплетает ледяное кружево

      мух первоснежных белых рой.

      Услышь вопрос мой, зов простуженный.

      Завесу тайны приоткрой.

      Зачем меня когда-то встретила?

      Зачем не убежала вдаль?

      На сердце черные отметины.

      В душе звенящая печаль.

      Не первый век загадкой мучаюсь.

      Не первой чашей горечь пью.

      Но жду всегда любого случая

      сказать, что я тебя люблю.

      А за окном сплетает кружево

      рой первых, белоснежных мух.

      Давай увидимся до ужина,

      разделим ночи стылый дух.

      Вьюга спит у тихой речки.

      В доме пусто, но тепло.

      Брызжет свет огарок свечки

      на остывшее стекло.

      Строчки скачут по бумаге,

      воет в печке домовой.

      Позавидуешь бродяге

      В одиночестве зимой.

      Теплишь слабую надежду:

      на огонь свечи моей

      молодой купец заезжий

      двинет скрип своих саней.

      Бросит в избу холод звездный.

      Засидимся до утра.

      Запоет в рассказах слезных

      хмель,