Стрельба в невидимку. Сергей Самаров
Лешего…
– Дело твое… – сказал я и поднялся. – Но все же одну вещь ты сделать должен обязательно.
– Какую?
– Проверить пистолет.
По показаниям Александры Владимировны Чанышевой, этот пистолет Валентин купил только за месяц до собственного убийства у какого-то знакомого. А самое смешное состоит в том, что на пистолете только ее отпечатки пальцев. Любой дружащий с головой опер должен был бы предположить, что с пистолета вытерли отпечатки пальцев, прежде чем вложить в руку женщины. Иначе куда пропали отпечатки ее мужа?
– Так номера же там сбиты.
– Проверь ствол.
– Ты знаешь хоть, сколько сейчас оружия в городе «плавает»? Если каждый ствол проверять, то в шесть раз штат экспертов увеличивать надо.
– Послушай мудрого, хотя еще и не старого человека… – мягко настаивал я.
Кудрявцев неопределенно пожал плечами. Я так и не понял – последует он совету или опять не найдется у опера времени на такие мелочи в очевидном и почти закрытом деле.
2
Утро пришло промозглое и ветреное. Настоящее октябрьское утро. При взгляде в окно казалось, что вот-вот пойдет дождь. Может быть, даже со снегом, потому что тучи, обложившие все небо еще с вечера, были тяжелыми и низкими. Из-за них и рассвет задерживался.
Леший не спал почти всю ночь. Ворочался и ворочался на скрипучей своей кровати и раздражал скрипом мать – он чувствовал это даже через стену, – спящую в другой комнате. Он вообще плохо спит последнее время. Думы мучают. Он чувствует, всем нутром своим чувствует, что скоро, что вот-вот уже что-то сдвинется и вся его жизнь переменится. И тогда она будет совсем другой. Он строит планы на эту жизнь. И не может от возбуждения спать. Прикорнет на десяток минут, потом снова просыпается с прежними мыслями.
И все-таки встал он, как всегда, в семь часов. И принялся за зарядку. За последние десять лет он не пропустил ни одного утра без зарядки. Потом быстро умылся, не стал завтракать, чтобы не будить мать – пенсионерка, любит поспать до половины дня, – и побежал в гараж. Благо до него ходу пять минут.
Машина завелась легко, но все же, выехав сначала за ворота, он основательно прогрел двигатель – минут пять стоял. Машину Леший любит и бережет. Она уже в возрасте и требует внимательного пригляда за собой.
До начала рабочего дня времени оставалось еще много. И Леший захотел вдруг прокатиться. Вдруг – это всегда неожиданно. Он ездит туда каждое утро. Никогда не думает, что поедет сегодня, а потом – именно вдруг! – чувствует необходимость. И едет. Просигналив фарами дежурному у ворот гаражного кооператива, чтобы тот проснулся и опустил натянутый между столбами тросик, Леший выехал на улицу. Забыл, что сразу за воротами глубокая колдобина, угодил в нее, встряхнулся, и свет фар резко колыхнул по окнам противостоящего дома. Ничего, что кого-то и разбудит этим светом. Время подошло подниматься.
Утренний город оживал сырыми улицами. Перед рассветом, как обычно, было особенно темно. Фонари светили тускло, словно низкие осенние тучи даже их накрыли.