Стрельба в невидимку. Сергей Самаров
кромки леса четыре грузовые машины. Из машин уже выгрузились милиционеры с автоматами и редкой цепью уходили в лес.
Он даже улыбнулся.
Что они там ищут? Искать там уже нечего. Или они не ищут? Или они готовят засаду на кого-то? На кого?
На Лешего?
Он улыбнулся еще раз и глубже вдавил педаль акселератора. Машина плавно набрала скорость. Если будет днем время, надо будет наведаться сюда, в бор, и посмотреть, что делают эти менты…
3
Первое, что я сделал утром, – это позвонил Осоченко. Дома его уже не оказалось. Сонный и недовольный немолодой голос, немного чмокающий, словно вставные челюсти всегда готовы агрессивно выпрыгнуть, сообщил, что Гоша ушел на работу. Таким голосом обычно разговаривает исключительно теща – так подсказывает опыт сыщика. Но и матери бывают агрессивными – так подсказывает общечеловеческий опыт. Я посмотрел на часы. Стрелка только перевалила за восьмичасовую отметку. Раненько молодой человек начинает трудовой день – трудолюбив, как муравей. Но там – у себя на фирме – он еще, похоже, не появился, потому что на работе телефон не ответил. Ладно, позвоню ему из «Аргуса», когда появлюсь там. А для начала мне предстоит поговорить с соседями Чанышевых.
Я уже обулся, чтобы выйти на улицу не в тапочках, когда зазвонил телефон. Пришлось посмотреть на не совсем чистые со вчерашнего еще дня башмаки, вытереть старательно подошвы о половой коврик и вернуться.
– Привет, майор.
– Здравствуй, майор. Ты еще не укатил на службу?
Если Лоскутков названивает мне в начале девятого утра, значит, у него есть что сообщить частному сыщику. Ментам вообще живется легче. Отправляют запрос и получают ответ. А волка, то есть несчастного «частника» в моем лице, кормят, как известно, ноги и телефонные звонки. И еще в значительной мере те друзья и знакомые, которыми он сумел обзавестись, которые прониклись его ужасающей долей и испытывают к «волку позорному» сочувствие. В данном случае, как вот сейчас, меня, возможно, подкормит, войдя в сиротское положение информационно голодного существа, майор Лоскутков.
– Кажется, я еще дома. Но ты только-только меня застал. Я ждал тебя вчера. Весь вечер.
– Не успел. Домой за полночь вернулся, а к восьми утра уже ноги гудят, как телеграфные столбы, – набегался. В отличие от некоторых лентяев, которым большие деньги платят неизвестно за что.
– Если бы платили… – вздохнул я непритворно. – Всю бы оставшуюся жизнь ленился.
– Что ты вчера такое наговорил в райотделе, что все они забегали, как тараканы от дихлофоса?
– Я? Наговорил? – теперь я удивился. – Единственно, что я сказал, – их обвиняемая, если найдет себе хорошего адвоката или ей кто-то такого адвоката найдет, прямо из зала суда будет выпущена на свободу. Признание обвиняемой не есть доказательство ее вины. Ментам законы получше знать надо. Вот и все.
– Нет, это все им, дуракам, и так понятно… – Лоскутков кашлянул. – Что ты им про пистолет