Мой дом – СССР. Геннадий Петрович Волков
отличившихся и сейчас читает список награждённых, в том числе краткосрочным отпуском на Родину. И тут – о Боже мой – прочёл и мою фамилию. Я мигом успокоился: «Всё, дали, теперь не отберут». Так закончилась ещё одна глава в моей армейской службе.
Вот и наступила последняя для нашего призыва весна в Германии. Уже в марте месяце по-летнему тепло и начинают распускаться листья на деревьях и кустах, наполняя местную природу радостным возбуждением. Неизменно яркое солнце после зимней спячки торопится отдавать своё тепло, день за днём разогревая землю. Крики гусей и журавлей, возвращающихся с тёплых краёв, заполняют всё пространство, пробуждая весенний, бурный ажиотаж. Душа просится наружу, твердя постоянно: «Успеть и не опоздать, успеть и не опоздать», сама не зная, куда и зачем и что надо успеть. Вот такое ощущение нами овладевало в последние месяцы службы в армии, ощущение того, что вот-вот случится что-то грандиозное, придут большие изменения, и вот оно рядом, совсем рядом, что-то родное, близкое, уже дышит в затылок, в неизменном своём присутствии, радуя и волнуя нас. Каждый солдат из нашего призыва, конечно, догадывался, что это за чувство. Это можно было назвать одним словом: «дембель», демобилизация.
Осталось всего-то пару месяцев служить, а ещё многое надо было успеть сделать, на первый взгляд совсем мелочное и ненужное, но в то же время что-то подсказывало, что это нужно, необходимо, важно. Вот так же в голове засело: дембельский альбом. Думал, быстро соберу фотографии, наклею в альбом, вот тебе и дембельский альбом. В действительности оказалось, что это большая творческая работа, которая отнимала много времени и сил. К каждой фотографии нужно было подобрать соответствующие рисунки, стихи, напутственные речи сослуживцев, разные надписи и подписи друзей и многое, многое другое. Вот и сейчас, сидя в красном уголке, я битый час корпел над своим альбомом. Кипа фотографий, собранных за два года службы, лежала передо мной и ждала своей участи. Вот тут сестра моя, Лиза, провожает меня с отпуска обратно в Германию. Я в шинели и шапке-ушанке, с чемоданом в руке, держу под руку Лизу, а кругом в поле метель и вьюга. Кто служил в ГСВГ, тот знает, что получить краткосрочный отпуск почти нереально. Тем не менее какое-то мизерное количество отпусков, видимо для самых заслуженных, закладывалось в поощрительные списки командования, и я туда попал. Всего-то десять дней, которые отпущены солдату, и несколько дней, необходимых на дорогу туда и обратно, были почти несбыточной мечтой каждого, кто служил в армии. На другой фотографии я и старшина Зимин, с автоматами наперевес, сразу после марш-броска. Зимин четыре месяца назад демобилизовался и уехал домой, в Ленинград. Целый год он был старшиной роты, и мы так привыкли к нему, что солдаты до сих пор вспоминали его, немножко с жалостью приговаривая: «Да-а, вот был раньше Зимин…» Ну а сейчас в нашей роте другой старшина, очень неуживчивый, неотёсанный, грубый в разговорах, завистливый, далёкий от спорта уроженец Западной Украины Стасько. Конечно, он мне лично ничего плохого не сделал, просто я собрал