Багровый – цвет мостовых. Орфей
пирог уже готов, – сказал Моретти, в то время как дверь распахнулась, и на пороге появились счастливые отец и сын.
– Мясной пирог! – подхватил вошедший Гаэль. – Неужели нам предоставится такая честь испробовать ваш пирог, Моретти? Я ведь до сих пор помню, как восхитительно вы готовите!
Польщенный слуга поклонился. Он подошел к печи и вынул дымящееся чудо, мгновенно распространившее аппетитный аромат по всей комнате.
Пирог поставили напротив чайника и разрезали на равные доли. Как ранее сказал Гаэль, синьор Моретти был не просто слугой, но преданным старым другом, пережившим вместе с хозяевами и удачи и несчастья; поэтому ему разрешалось есть за хозяйским столом рядом со своим господином. Так же он поступил и сейчас, заняв место по левую руку от синьора Равелло.
Тома все это время либо изучающе озирался, либо бросал робкие взгляды, короткие, как вспышки молний, на людей, неожиданно ставших для него семьей. Пока Гаэль, зайдя в дом, отдавал дань великолепию пирога, малыш изучал незнакомого человека, приветливо ему улыбнувшегося и протянувшего смуглую руку.
– Добро пожаловать, сын мой, – произнес хозяин по-английски. – Меня зовут Фабио. Надеюсь, тебе полюбится наша скромная обитель.
– А меня зовут Тома, – смущенный и благодарный за теплый прием, он едва мог воплощать мысли в речь.
Услышав сей краткий диалог, Гаэль отвлекся от созерцания пирога.
– Ну отец! Не ведитесь на удивленный взор этого юнца, он понимает и на французском, однако стесняется в этом признаться.
После еды господин и хозяин совершенно позабыли о недавнем занятии – пересадке сирени. Старый Моретти отправился в свою коморку, чтоб насладится полуденным сном и отдохнуть, ведь солнце в зените, по его словам, плохо влияло на его организм.
Маленький Тома, все еще сидя за столом, наблюдал за переменившимися настроениями отца и сына; он косился на старшего брата и чувствовал исходящее от него смятение, хоть тот и старался держать себя в руках. Отец, стараясь не смотреть в глаза сыну, тоже выглядел растерянным.
– Прошу, покажите мне ваш новый дом, – прервал тишину Гаэль, поднимаясь; Тома тоже поспешил встать из-за стола.
Еле заметная дрожь пронзила старика. Он несколько раз кивнул и что-то пробормотал.
Ныне синьор Равелло располагал миловидным крошечным двухэтажным домиком. Как узнали прибывшие путники, на первом этаже находились прихожая, кухня и комната Моретти. Поднявшись на второй этаж, они очутились в небольшом зале, практически необставленном мебелью; оттуда левая дверь вела в комнату синьора Равелло, а правая – в его библиотеку.
– Можно мы пойдем туда? – спросил Тома, указывая на правую дверь.
– Ну конечно! – ответил старик, обрадованный вызванным интересом, и отпер. – Единственное, о чем попрошу: простите мне сей ужасный беспорядок.
Малыш и не заметил бы ничего, а вот Гаэль все глубже погружался в думы, делавшие его пасмурнее осеннего дня.
Оставив сопровождавших, Тома размеренным шагом прошествовал вдоль старого книжного шкафа,