Московские улицы. Секреты переименований. Владимир Муравьев
пятьдесят после нашей смерти, и наши потомки найдут, что мы совершили что-то заслуживающее внимания, тогда они смогут вынести решение, а мы еще молоды, мы, товарищи, не можем себя оценивать. Слишком самоуверенно думать, что мы заслуживаем переименования места нашим именем».
В 1932 году в СССР широко отмечался юбилей 40-летия литературной деятельности Горького. Сталин заранее сообщил ему, что город Нижний Новгород будет переименован в Горький. Писатель просил не делать этого. На что Сталин развел руками, сказав: «Алексей Максимович, дорогой! Ну, конечно, мнение руководителей нашей страны кое-что значит. Но главное все же – воля народных масс!» Несколько дней спустя в газетах появилось письмо сормовского рабочего Овсянникова с предложением о переименовании Нижнего Новгорода в Горький, за ним пошли аналогичные письма трудящихся. Протесты Горького, конечно, ни одна газета не напечатала бы, но он поступил по-иному. Он не реагировал на факт переименования, и даже в письме землякам, поблагодарив за присланное поздравление с юбилеем, он не поблагодарил их за переименование города в его честь.
А.М. Горький также был недоволен, что его имя использовали для переименования Тверской улицы.
…Между прочим, давая в награду улицу, правительство поступало с этой наградой точно так же, как в феодальные времена московские цари поступали с пожалованными поместьями, то есть когда благоволили – жаловали, когда гневались – отбирали. «Наградные» названия улиц тоже отбирались: так в свое время пропали с плана Москвы улицы Бухарина, Троцкого, Блюхера.
Но главным в политике наименования улиц для правительства было все-таки не удовлетворение тщеславия соратников, а то, что переименованием улиц режим добивался широкого пропагандистского эффекта: ведь эта награда всегда находилась в поле зрения, демонстрируя признательность и благодарность партии и правительства к «лучшим», «достойным» людям страны и в то же время внушая, кто же персонально является «лучшим» и «достойным», чему очень многие верили.
Сейчас мы уже знаем, что большинство удостоенных при жизни или после смерти «увековечиванием» улицами партийных и иных советских деятелей в действительности оказалось отнюдь не такими, какими их изображала пропаганда, и названные их именами улицы снова переименованы. Но сама идея о названии улицы как награде нанесла повсюду топонимике огромный вред, впрочем, так же, как и народной нравственности.
Появление некролога в «Правде» почти механически влекло за собой переименование улицы, в комиссию Моссовета по наименованию улиц «сверху» поступало распоряжение: «Подыщите для имярек улицу, но чтобы была достойная». По этому поводу возникла горькая шутка: «Москва мало-помалу превращается в филиал Новодевичьего кладбища».
Среди начальства и в обществе упорно держится убеждение, что акт наименования улицы чьим-либо именем служит его увековечению. Наивное заблуждение! Кто знает Хухрикова, хотя его имя «увековечено» в названии