Авторитетный опекун. Присвоение строптивой. Стася Андриевская
валерянка, видишь? Чтобы успокоиться. Пэй или уколь дэлать буду!
И возвращает маску на место, скрывая под ней свою страшную абрэчью бороду. Сам он, кстати, тоже уже вполне одетый, просто сменил уличную одежду на тёмно-синюю медицинскую робу.
В комнате нет окон, нет часов. Из-а этого я быстро теряю счёт времени, лишь приблизительно догадываясь о нём по тому, какую еду мне приносят – обеденный суп с отбивной или овсяную кашку с фруктовым салатом, больше подходящую к завтраку.
Туалет здесь же, в номере. Здесь же есть телевизор и небольшой бар с богатым набором алкоголя в миниатюрах, а также приличный запас питьевой воды. Словом – помереть мне не дают, и, надо сказать, вопреки всем моим страхам, даже не обижают.
Правда временами то справа, то слева за стенами случается такой ор, словно там кто-то жарко…
Впрочем, именно это там и происходит, не давая мне забывать, где я нахожусь, и поддерживая нервы в диком тонусе.
А вот Абрек оказывается настоящим волшебным феем: то, как аккуратно он обрабатывает ссадину на моей голени, даже слегка дуя, если я начинаю вдруг шипеть от антисептика – категорически не вяжется с его первобытной внешностью.
И несмотря на царящий вокруг Ад, именно страшно-милый Абрек не даёт мне потерять надежду на то, что всё ещё может сложиться хорошо, раз уж я до сих пор цела.
Каждый раз, когда он приходит чтобы поменять мне пластырь и заботливо спрашивает, как я себя чувствую, я вспоминаю последние слова проклятого похитителя: «В ближайшие три дня ты можешь ничего не бояться», и понимаю, что он не соврал. Как там его… Глеб Борисович?
Нет, я прекрасно понимаю, что он вовсе не благородный флибустьер, и то, что меня пока берегут, скорее всего значит, что планы на мой счёт гораздо больше, чем банальное изнасилование в борделе… Но каждый раз, когда Абрек, осторожно закрывая за собой дверь выходит из комнаты, у меня всё равно остаётся глупое детское ощущение, что он так и стоит потом за порогом, охраняя меня от всяких там Богданов и прочих бандитов. Потому что Глеб Борисович приказал.
В тот день, когда вместо Абрека ко мне заявляется вдруг Богдан – такой торжествующий, что, кажется, в комнате от его морды становится светлее, я сразу понимаю, что трёхдневный срок истёк.
– А ты, смотрю, тут освоилась, – будто бы разглядывая этикетку на полупустой бутылке минералки, но на самом деле косясь на меня, начинает он издалека. – Бар, небось, тоже уже пустой?
Наверное, это шутка, но мне не смешно. Я настороженно провожаю взглядом каждое его движение, а внутри меня уже неконтролируемо ширится паника. Пока не заметная снаружи, но…
– У меня плохие новости, киса. Хотя, кому как, конечно. Для меня, например, очень даже хорошие: благодетель твой не выходит на связь. А срок его вето на тебя истекает буквально через три минуты. А потом знаешь, что будет? – Смотрит на меня, сунув руки в карманы и чуть склонив голову к плечу. Рослый, крепкий, симпатичный, и наверняка не дурак… Но такой моральный ублюдок! – Ты перейдёшь во владение клана. И тут уже