Кодекс разведчика. Сергей Самаров
в Москве об этом сообщалось и на каждом интернетовском сайте. Значит, стоит ждать, что по голове начнут со всех сторон долбить…
Вот в таком ожидании долбежки по голове я и уснул. Кажется, только-только уснул, когда почувствовал толчок в бок. Люся будила… И только потом услышал из соседней комнаты звонок своего мобильника, оставленного на поясном ремне в чехле. Поспешил к трубке, успев глянуть на часы – половина шестого.
Что еще случилось?..
Голос я не узнал сразу. Да и слышал-то я его не так долго, чтобы запомнить. Практически только односложные короткие предложения в ответ на свои вопросы…
А когда узнал, спать мне совсем расхотелось…
Дело, если посмотреть со стороны, простое и залихватских детективных ассоциаций совсем не вызывает. По крайней мере мне казалось, что оно не имеет путаного сюжета, хотя на своей практике я многократно убеждался, что самые запутанные дела в действительности оказываются наиболее простыми в раскрытии. Это потому, что в запутанных делах всегда присутствуют воз и маленькая тележка фактов и улик, которые сначала заставляют за голову схватиться, а потом уже, когда веником по ним пройдешься, пыль смахнешь, выбросишь лишнее, оставшиеся выстраиваются неразрывной цепочкой и говорят довольно красноречиво о пути, который следователю стоит выбрать среди множества других возможных путей. Но и простые дела обычно раскрываются сразу, часто простым «наездом». Необходимо только получить признание обвиняемого, которое, как правило, наступает после второго или третьего допроса. Реже после первого… Когда человек «наезда» не выдерживает, характером, то есть, не в ту сторону вышел…
Итак… Где-то на Украине, или, как принято сейчас говорить, «в ближнем зарубежье», скончалась пожилая женщина, вдова малоизвестного провинциального художника, но известного коллекционера картин русского авангарда начала прошлого века. Согласно официальному завещанию она, за неимением прямых наследников, решила оставить коллекцию картин племяннику мужа. То есть не племяннику непосредственно, а, как странно и безответственно было записано в завещании, «семье племянника» Ивана Сергеевича Русинова. Оставим формулировку на совести украинских нотариусов, непонятно на какие законы опирающихся, – после смерти завещателя исправлять ее все равно было уже нельзя. При этом женщина, поскольку давно с племянником мужа не общалась, знала только город, где он проживал около пятнадцати лет назад. Но семью эту она помнила по единственной давней встрече. Малограмотный нотариус даже об этой встрече вставил строчку в завещание. К некомпетентности специалистов мы у себя в России давно привыкли. И некомпетентность специалистов из других стран кажется нам дикостью. Но с такой дикостью встречаться порой еще приходится. Нотариус, составлявший завещание, оправдал странную формулировку тем, что завещательница знала только, что племянник мужа служит в каких-то частях спецназначения и постоянно рискует жизнью, поэтому