Пять амфор фалернского. Сергей Изуграфов
курии. Кардинал, ни больше, ни меньше. Тогда он еще не был кардиналом, но уже был иезуитом.
– А чего ты вдруг заинтересовался старым музеем и его планами? И что мешает Интерполу осмотреть все на месте?
– Коллеги из департамента контроля за древностями попросили помочь кое в чем разобраться. Сейчас после этого нашумевшего процесса шорох пошел по всем службам. Ну, это как у нас в России-матушке, ты же помнишь, пока гром не грянет – мужик не перекрестится. За все музеи взялись, комплексные проверки идут. А по археологическому на Наксосе путаница полная. То у них не хватает чего-то, то наоборот, какие-то излишки. С отчетностью бардак, причем, я думаю, что сознательный. Старый директор музея умер полгода назад, место до сих пор вакантно. А тут еще выясняется, что главный смотритель у вас такой загадочный. А официально осматривать – вдруг кого вспугнем? Больше потеряем.
– Понятно. Так что с подвалами? Хочешь, чтобы я осмотрел? Кто меня пустит без ордера?
– С ордером, капитан, любой дурак зайдет. А ты без ордера сходи, покрути носом. Мне тебя учить – только портить! – весело рассмеялся полковник Интерпола. – А вообще, может восстановиться тебе на службе? Не жалеешь, что ушел из разведки? А то – давай к нам! Я похлопочу. Ведомство, конечно, другое, но свои преимущества есть.
– Нет, спасибо. Я пятнадцать лет в запасе. Как выражался покойный месье Мартен: «Это, знаете ли, затягивает!». А потом, сам говоришь, у вас там бардак и сплошная толерантность. Попадется начальник нетрадиционной ориентации – куда бежать: топиться или стреляться? Ты же знаешь, «стерпится – слюбится» – не мой случай, – отшутился Алекс.
Друзья посмеялись и отложили разговор до следующего утра.
Завтрак, как всегда, был великолепен. Сегодня Ирини с Марией предложили гостям «традиционный кикладский завтрак», объединивший в себе кухню нескольких островов. Алекс немного задержался из-за телефонного разговора, поэтому, когда он поднялся на верхнюю террасу к ресторану – там уже царило радостное оживление. Джеймс и Лили радостно помахали ему, при этом у Джеймса в каждой руке было по бутерброду. Итальянское семейство шумно завтракало в дальнем углу террасы; видимо, Фабрицио снова в чем-то провинился. Он то и дело срывался с места и приносил супруге, что сидела с высоко поднятой головой то еще чашечку кофе, то тарелку со сластями. Еще пара столиков была занята гостями, приехавшими накануне. Алекс их не знал. Луиджи и Лука уже позавтракали и покинули ресторан – за их столом все тарелки и блюда были девственно чисты. Пожилая греческая чета завтракала неторопливо, но обстоятельно и размеренно, подходя к этому важному делу со всей ответственностью. Мария, выглянув из кухни, послала Смолеву воздушный поцелуй и показала ему рукой на столик, где его уже поджидал ее муж.
– Алекс, кали мера! – весело поприветствовал друга Димитрос, наливая Алексу дымящийся кофе и пододвигая серебряный молочник