Небесное чудовище. Яся Белая
пронзил меня насквозь, нанизал на кинжал, как бабочку на иглу. Тогда на свободу вырвалась Она. И вспыхнуло пламя…
Вот такая брачная ночь – кровавая и огненная. Когда я очнулась потом в какой-то лачуге посреди леса, рядом вновь был только дядюшка Жу. Тогда-то он впервые обрезал мне волосы своим ножом для рубки бамбука. Пряди, падавшие к ногам, будто горели изнутри, а в глазах, наоборот, поселилась серая муть. То было последствие яда – так мой муж пометил меня…
Ненавидела ли я его? Нет. Я сама виновата во всем, что случилось. Была глупа и понесла наказание. Но он словно повредил что-то важное внутри меня, надколол. Тогда-то и стали приходить сны, так похожие на реальность или на воспоминания. В них я видела себя великой богиней, восседавшей на троне во дворце Небесного Императора. Величие и могущество, исходившие от той меня, не могли вместиться в хилое смертное тело, в котором я заключена сейчас, – они разрывали его, как бабочка проламывает кокон, чтобы расправить крылья и взлететь. Просыпаясь, я чувствовала себя обманутой и разбитой. Не собой. Словно от меня скрыли, отрезали что-то важное. Я тащилась к дядюшке Жу и пересказывала ему свой сон – он ведь мудрая Небесная Черепаха, как утверждал сам, пусть объяснит. Но старик лишь смеялся надо мной: «Ты просто начиталась своих глупых книжек! Как такая Никчемная может быть богиней?» Его насмешки лишь усугубляли мою тоску. Мне даже казалось иногда, что я сошла с ума и действительно все выдумала, а не увидела во сне…
Трясу головой – телесная привычка, даже в духовном путешествии не могу от нее избавиться, – и вылетаю наверх. Становится светлее. Тут, разумеется, и находится кабинет Вэй Тяня. Сейчас из него доносятся голоса – мужской и женский. Они спорят.
Прежде чем пройти сквозь дверь к ним, натягиваю Полог Невидимости. Не то что боюсь быть замеченной, но подстраховаться на всякий случай не помешает.
Моему духовному взору, как и ожидалось, предстают Вэй Тянь и госпожа Чжао.
Он – потерянный и растрепанный, с горящей щекой, она – пылающая гневом, невозможно красивая в этот момент.
– А-Лань, – бормочет Вэй Тянь, протягивая к ней руку, – за что?
– Не смей! – рычит она. – Не смей впредь не то что касаться, даже смотреть на меня!
– Что я сделал не так, А-Лань? Как мне вымолить твое прощение?
– Просто забудь меня, – чеканит она.
– Забыть? – Его голос тускл и полон боли. – Но как же наша любовь? Наши клятвы?
– Клятвы? – насмешливо произносит госпожа Чжао. – Любовь? Ты правда думал, что я влюблюсь в такого урода, как ты? Да меня тошнило всякий раз после твоих поцелуев!
Вэй Тянь отшатывается, опирается на стол и хватается за грудь, как человек, которому трудно дышать.
– А тот раз? – говорит еле слышно. – Твоя брачная ночь? Ты ведь сама умоляла быть с тобой…
– Ты глупец! Лечь с тобой, молодым и сильным, или со стариком, мерзким и пьяным? Выбор был очевиден. Им нужна была та простыня. Они стояли под дверью, чтобы все слышать. Разве женщина