Небесное чудовище. Яся Белая
дядюшку Жу теперь точно можно не переживать: если Фэн Лэйшэн пообещал помочь – точно не бросит. Вздыхаю с облегчением – все-таки все прошедшие столетия дядюшка заботился обо мне, и я хочу, чтобы он был здоров и счастлив. А мне настало время подумать о себе и задать вопросы, которые волнуют куда больше. О госпоже Чжао, например. И о том, какое ко всему этому имеет отношение сам Фэн Лэйшэн.
Спрашиваю напрямик:
– Лэйшэн, ты знаешь, что жена старейшины этой деревни – бес?
Он хмыкает:
– Конечно, знаю. А иначе зачем бы ее отцу отдавать единственную дочь, свое драгоценное сокровище, за старика, да еще и в такую глушь? Он побоялся, что любой другой – а поклонников было хоть отбавляй, и все красавцы как на подбор, при титулах, – быстро бы заподозрил неладное. Тогда бы и ему самому несладко пришлось. А этот старейшина слишком глуп и ослеплен красотой жены, чтобы что-то подозревать.
– То-то я и смотрю, как она беззастенчиво спуталась с Вэй Тянем прямо на глазах у мужа… – Усмехаюсь мысленно, вспоминая, что тоже кое с кем спуталась. Правда, не на глазах, и вообще – успешно позабыв о муженьке. – Одно слово: Бесовка. Что будешь с ней делать?
– Ты же знаешь мой принцип: я всегда стараюсь брать с поличным. Подожду, пока она проявит себя.
– Слушай, Лэйшэн, а твой принцип, – не смотрю на него, ковыряя ногтем гнилую солому, – он не для всех, да?
Фэн Лэйшэн грустно вздыхает:
– Тебе не понять.
– Да уж куда более понятно объяснить, чем ты в ту ночь: как я тебе противна, как мои поцелуи горчат.
Отворачиваюсь и плачу. Жалость к себе разъедает изнутри. Не могу больше! Этот фарс утомляет. Не понимаю: чего ему от меня нужно?
Нашел и не отпущу. Поместье, где ты будешь госпожой.
Дорогой, ты опоздал лет этак на семьсот. Мне теперь от тебя ничего не надо. Убей или уйди. Сгинь. Исчезни!
Но вместо этого он тянется ко мне, приподнимает пальцами подбородок и целует заплаканные глаза.
Отталкиваю его, шарахаясь как можно дальше, злюсь:
– Фэн Лэйшэн, тебя опоили?!
– С чего ты взяла? – Он искренне удивлен, хлопает длинными ресницами.
– Тогда к чему все эти нежности? Чего ты добиваешься? – Паника снова подступает ко мне и грозит накрыть с головой. Я не понимаю его, не могу просчитать, поэтому боюсь. До дрожи. До потери себя.
– А разве муж после долгой разлуки с женой не может быть нежным? – почему-то с печалью говорит он.
– Муж с женой может. Но только вот мы с тобой не муж и жена. Жу Сюли ты убил семьсот лет назад. Я – Никчемная Ю и не имею с тобой ничего общего.
Фэн Лэйшэн не отвечает, только хмыкает грустно.
А я продолжаю:
– Неужели за семьсот лет не нашел себе жену, к которой было бы не противно прикасаться такому праведнику, как ты?
– А я верный. Как тебе такое?
– Чушь! – фыркаю я. – Вокруг тебя всегда роилось столько девиц, и каждая видела себя твоей женой. Любая бы с удовольствием вошла в твой дом и следовала бы за тобой, только помани.
– Да, –