Небесное чудовище. Яся Белая
хихикать и звать на помощь. Но я продолжаю: – Ты зовешь меня хозяйкой. Я – чудовище. Разве ты можешь при этом быть богом? Кстати, почему хозяйка? Не помню, чтобы я подбирала тигренка.
Он тянется вперед и не больно стучит мне кулаком по лбу.
– Если все чудовища такие глупые, как ты, то я не хочу быть им, – говорит ехидно.
– А можно без издевательств? – Теперь уже обижаюсь я. Зачем он дразнит?
Хушэнь берет мою правую руку и подносит к моим же глазам.
– Вот тебе и ответ.
Сначала я ничего не понимаю: рука и рука, много раз ее видела. Но вскоре соображаю, о чем он: несколько лет назад, в горах, собирая хворост, я нашла крупный тигриный глаз[8]. Поскольку у меня давным-давно не было никаких украшений, я не могла пропустить такую находку. Оплела его шнурочком из пеньки и носила на руке, как амулет. Камешек и впрямь оказался непростым – ночами светил мне и указывал дорогу домой. А однажды, когда на рынке меня окружили мальчишки, чтобы отобрать те скромные деньги, которые удалось заработать, и вовсе полыхнул ярко-ярко, так что обидчиков откинуло в стороны.
– То есть, – робко, чтобы не ошибиться, озвучиваю свою догадку, – все это время ты был в камне?
– Верно-верно, – тянет Хушэнь, переворачивается на спину и смотрит на меня снизу вверх тепло и немного лукаво, – все время я был рядом. Спасал и оберегал. И вот благодарность – мне даже не рады! Имени моего не знают… Хмпф… – Отворачивается в сторону, но косится на меня, явно чего-то ожидая.
Знать бы, чего может ждать от меня огромный мифический тигр, принявший человеческий облик. Делаю первое, что приходит в голову: протягиваю руку и глажу его по огненной макушке. К моему удивлению, Хушэнь прикрывает глаза, расплывается в улыбке и едва ли не мурлычет.
Однако в нашу беседу с диким мяуканьем вторгается еще один участник. Целится он явно в красивое лицо Хушэня, но ничего не успевает сделать – Тигриный Бог мощным ударом сшибает его в полете, и бедняга, продолжая все так же истошно вопить, ударяется о стену.
Что-то взрывается, комнату заполняет сероватый дым, который быстро рассеивается, и моему взору предстает очень тощий юноша, лысый и крайне лопоухий. У него огромные, почти круглые светло-зеленые глаза без белков и с вертикальными зрачками. Но самое главное – он совершенно голый!
– Да вы издеваетесь?! – ору я, сдергиваю покрывало с Хушэня и с закрытыми глазами швыряю новому знакомцу. – Одеваться не учили?
– Шерсть! – шипит тот. – Фу!
– Это не шерсть, а одежда, братец Маогуй[9], – с видом знатока поясняет Тигриный Бог, который сам при этом едва одет.
Но проблему с наготой своих незваных гостей я моментально отметаю – не это важно сейчас. Маогуй? Дух Кота? Этот-то откуда?!
Пока юноша разбирается, что делать с покрывалом, я срываю полог с кровати и бросаю Хушэню.
– Оденься и сам, умник.
Тот фыркает:
– Да ну, я ведь и так одет. – Кивает на свою тунику, которая задралась выше некуда.
Я, наверное, уже краснее спелого яблока и самой
Полудрагоценный камень, самоцвет, имеющий полосатый окрас: более темные коричневые полосы сочетаются со светлыми, медово-желтыми. Из-за этого камень напоминает шкуру тигра или глаз с вертикальным зрачком.