Ходящая по снам. Юлия Зубарева
с востока небо. Кругом толпился народ с деревни, кто с ведрами, кто с лопатами, стояло две пожарные машины с включенными проблесковыми огнями и раскатанными рукавами. Подъехать ближе к дому не получилось. Лиза выпрыгнула из машины, запутавшись в ремне. Побежала, выкрикивая родное имя.
Дом был цел. Дед Василий нашелся около крыльца, где гордо рассказывал уставшему человеку в боевке и шлеме, как они догадались встречный пал пустить. Горел соседский дом, тот, что недавно посещали искатели. Выгорел весь участок с травой и бурьяном и часть поля за ним, сгорела старая банька, где нашли брошь. Чудом огонь не перекинулся на Лизин сарай с сеном и козой с козлятами.
Матвей Иванович с ребятами успел вовремя. Додумались опрокинуть забор и пустить встречный пожар на надвигающуюся опасность от Лизиного дома. Благо, поднявшийся ветер гнал огонь в сторону поля от деревни. Прибежавшие селяне закидывали землей и забивали ветками то, что подбиралось к дому. Акимыч, надышавшись дыма, надрывно кашлял и все пытался раскурить свою беломорину, несмотря на протесты местного фельдшера. Здесь были все, кто увидел зарево. Зоотехник вообще догадался приехать на фермерском тракторе и путаясь в рычагах пытался опахать участок, но только сломал забор окончательно. Пожарные поливали догорающие остатки соседского дома и хмуро ругались за самовольный пал травы.
– Да какая трава в два часа ночи! Поджог это! – Кричал на огнеборцев Василь Акимыч, потрясая кулаком. Лиза выдохнула только прижав бушевавшего деда к груди и расплакалась от переживаний и бешенной гонки в ночи.
– Ну будя, будя. Чего потоп-то развела, – Утешал ее дедушка. – Все живы. Робята прибежали, пока я с Барбосом обход совершал. Милку вот с детями вывели. В сенях она стоит. Ну не реви ты, как над покойником. – Гладил по спине всхлипывающую внучку свою приемную. Сам был как черт перемазан сажей, сипел с присвистом, отплевывался, но выглядел молодцом.
Пока заливали дымящие бревна, пока механизатор распекал зоотехника, за угнанную сельхозтехнику, народ толпился, не желая пропустить ни минутки этого представления. Потом Вениамин, уже успевший перемазать очередной костюм, стал потихоньку выставлять зевак со двора. Пожарные скрутили свои рукава и отбыли, а вся компания недопогорельцев села в беседку безбожно пачкая свежие доски черными пятнами. Главным героем был Матвей Иванович, его хлопали по плечам и хвалили за находчивость. Прораб был хмур и только бровями кустистыми поигрывал и топорщил бороду.
– Это Лизавета меня подняла своим звонком, если б она не переполошилась, сгорели бы к чертовой бабушке и дом и сарай. – Пробасил он, наконец, когда лишние глаза и уши выставил суровый юрист со двора.
Все повернулись к Лизе.
– Я дозвонится не могла до деда, вот и дернулась из Москвы сюда. – Озвучила она самую правдоподобную версию.
– А я старый пень телефон дома забыл. Барбос-то лаять на забор стал, вот и пошли с ним проверить. Фонарь взял, а телефон оставил. Заряжался он – Виновато ответил Акимыч. – Мы с кобелем пока