Мой сводный подонок. Дарья Белова
проводит благотворительный бал-маскарад, – лениво говорит Филипп, пока я внимательно изучаю спину своего сводного. «Брат» даже мысленно не могу добавить. Это кажется мне настолько противоестественным, что язык отвалится, если решусь сказать.
– Это же хорошо? Я про благотворительность.
Целую минуту мы общаемся нормально. Удивительно. Ни одного подкола, шутки и надменности в голосе.
– Конечно, когда же еще потрясти своими долларовыми кошельками, как не в благотворительный вечер, – с легким пренебрежением отвечает.
– В своем городе я помогала приюту для животных. Нечасто, к сожалению, по мере возможностей, и мне от этого грустно.
Шахов останавливается перед дверью. Та какая-то золотая. Пантовая.
– В тебе скопилась вся глупость этой планеты? Ты прям тошнотный образец доброты и порядочности, Лиззи.
Улыбается. Хочется врезать по этой самой улыбке, пусть она и ничего такая. Манящая, я бы сказала.
– Зато ты средоточие всего мерзкого и эгоистичного, да, Фил?
– А у мышонка-то есть зубки…
Опускаю глаза на свою обувь и чувствую, как его настырный взгляд скользит по моим плечам и ключице. Потом он многозначительно хмыкает и открывает передо мной это золотое недоразумение.
Хотя, может, у меня нет вкуса, раз не смогла заценить это произведение искусства. Оно, уверена, привезено из Италии или Франции и стоит целое состояние.
А на корм для выброшенной собаки из частного сектора нашего города мы собирали целых два дня. На мой электронный кошелек было переведено в сумме всего две тысячи рублей. Этого едва хватило на осмотр ветеринара и скромный пакет сухого корма.
– Прошу, – Шахов отодвигает передо мной стул. Его галантность чуть-чуть, но обезоруживает. Пусть он и прикидывается сейчас хорошим, я не могу не улыбнуться.
– Спасибо. Не думала, что ты решишься.
– Решусь на что? – Фил сводит брови вместе. И правда, не понимает? Издаю звук что-то вроде хихиканья.
– Поухаживать за мной! Ты открыл дверь, отодвинул стул. Еще немного и подаришь цветы.
Говоря про цветы, я представляю какой-нибудь большой букет чего-то экзотического, редкого. Орхидеи, например. Они не в моем вкусе, но было бы приятно получить их в подарок.
– Это точно мимо меня, Лиззи.
Филипп сидит напротив и вяло листает меню. Оно и так состоит из трех страниц, а Шахов не заинтересованно скользит по строчкам.
Я открывать боюсь, но мне любопытно.
Здесь есть те небезызвестные крутоны?
Парень сейчас привлекает взгляды доброй половины ресторана. Есть в нем что-то такое притягательное, мужское и властное.
Наверное, это передается от успешного отца сыну. Даже если нарядить в бренды, которые носит Шахов-младший, одного из моих бывших одноклассников, все равно тот же Колька Шипилов не будет таким притягательным, как Фил. Это настораживает, пугает и чертовски притягивает.
Я по-прежнему глупый мышонок, и этот подонок раздавит меня своим дорогущим ботинком от «TESTONI». И не спрашивайте, откуда я знаю эту марку мужской обуви.
– Выбрала? –