Мажор. Сделаю тебя своей. Дарья Белова
хорошо, Ась. Устал. Домой хочу.
– Приезжай ко мне. Ты знаешь, я всегда рада.
– Приеду. В следующем месяце.
Прощаемся скомкано.
На улице начинает накрапывать, но хотя бы свежо. Днем стояла невыносимая жара.
К парковке иду не спеша, хотя еще несколько минут назад мечтал усесться в машину и на немыслимой скорости умчаться. Планы – вещь тонкая, как бы ты ни был уверен в задуманном. Уж я-то знаю.
Рядом со своей машиной подмечаю красный «Седан» и аварийные стоп-огни.
Мысленно ругаюсь, потому что это несвежее авто перегородило проезд. Настроение, которое и так не блещет, стремится к уверенному минусу по Цельсию.
Вечерняя прохлада прибавляет озноб в теле, и я дергаюсь.
Лисица обходит красный “Форд Фокус” и что-то разглядывает, пригнувшись. В ее руке телефон. Озабоченный голос Белинской доносится до меня порывом ветра. В очередной раз ежусь и уверенной походкой иду к месту случайного ДТП.
Вот и поужинал любимой лапшой с креветками в кисло-сладком соусе.
– Я думал, самое сложное – параллельная парковка. У меня лично было именно так, – зачем-то с этих слов начинаю наш диалог.
В памяти фразы всплывают из нашей последней встречи: “Никогда тебя не любила, ты не достоин, ты был моей ошибкой…”.
Прошло пять лет. А перетянутые раны начинают зверски ныть.
– Я хотела все свалить на ретроградный Меркурий, – улыбается.
Подросла. Стала женственней, уверенней.
– А я читал, что вспышки на солнце способны снизить концентрацию, – подмечаю, что тоже как-то улыбаюсь, что ль. После стольких лет! – страховка же есть?
Белинская часто кивает.
Между нами критические сантиметры. И пропасть. Глубокая, сухая, с трещинами. Гранд-Каньон, не меньше.
Глаза натыкаются на красный росчерк по левой стороне моего танка. Яркий привет из прошлого, блядь.
Непонятно откуда взявшееся раздражение перекатывается на лисицу. Она стоит, чуть потупив взгляд, и ждет.
– Ты знаешь… Не такой уж и большой урон. Разберусь сам, без страховой, – отрезаю чуть грубее, чем следовало бы.
Мне и так обучать ее сына, значит, встречаться с Белинской. Возможно, чаще, чем нужно.
– Настаивать не буду, – обиженно отвечает. Я еще и виноват.
Раздражение множится.
– Арсюша, в машину.
Арсюша… Хочется поправить. Его зовут Арсений! Упертый, старательный парень. И это в четыре года. Представляю, каких успехов он сможет добиться, если мать позволит и не заберет из секции, испугавшись нагрузки и ответственности.
– Что? – слишком долго пялюсь на ту, о ком не вспоминал больше трех лет. Для первых двух она все же повозилась в моей душе достаточно.
– У тебя классный сын.
Лисица меняется в лице. Против воли глазами по мальчишке прохожусь. Смешной, улыбается сейчас. У нас с ним полный коннект с первого занятия случился.
А потом снова подмигиваю ему. Арсений рад. Еще бы, тренер клуба отметил его.
– Самый лучший, – отвечает.
Саша сажает