Фанерный утконос. Александр Николаевич Лекомцев
приказал громко Павел Плотов всей колонне. – Отряд, спешиться! Отдохните, братки, с полчаса. Кости разомните. Ранеными займитесь… А кого надобно предать земле, так тех – закопать! С почестями, но не буйно, а тихо, без истерик и салютов.
Павел и Юлия тоже спешились, как и все.
К расположению отряда очень небрежной и весьма уверенной походкой подошёл, протирая свои очки платочком, и автор будущего гениального произведения господин Рында. Возможно, его заметили, Но особого внимания на странного интеллигента в джинсовом костюме никто не обращал. Мало ли кто в те времена примыкал к рядам анархистов, чтобы бороться за свободу народа.
– Паша, – озабоченно сказал один из подошедших к Плотову разведчиков,– нас в Керби ждут. Приезжие комиссары, чекисты, «зелёные» стрелки и всякие, разные задолизы новых императоров. Каждый второй из них – пьян в стельку. А может, и все, поголовно. Это они страсть как любят.
– Что делать-то будем, Гриша? – скорее даже, не спросил, а утвердительно заявил Плотов.– Раздавим красную сволочь?
– Раздавим? Как же! Чёрта с два! – Григорий отвёл в сторону взгляд.– Как люди говорят, дурак думкою богатеет. Я знаю, Паша, что ты, хоть и молод, но истинный отец наш. Ты есть отважный атаман анархистов Плотов. Уважают и понимают тебя все свободные люди. Но сам же видишь, что от семи наших усиленных эскадронов две сотни человек-то осталось. А если точно подсчитать, то ведь и того меньше.
В их разговор встрял и Рында
Он гордо и весьма заносчиво сообщил им, что идти и воевать в Керби с большевиками им придётся. По той простой причине, что он, Роберт Борисович, так решил. А он автор этого замечательного романа. Получается, что Рында для них самый настоящий бог.
– Что ж проклятая война, сделала с людьми,– с печалью произнёс Плотов. – Вот наш браток, видать, учёный, но добрый и в прошлом совсем не дурак, но вот, малина-земляника, умом повредился.
– Я тебя придумал, атаман Плотов, – возмутился писатель-либерал, – а ты меня изволишь сумасшедшим называть.
– Чего уж там называть? – сказала Юлия. – Как есть, так и есть. Видать, от голода и цинги разум помутился. Кстати, а где твое оружие, браток?
– Моё оружие, господа и товарищи, – гордо пояснил Роберт.– Это интернет и компьютер, сижу за клавиатурой и придумываю всех вас, но… опираясь на исторические факты. Понятно, что всё происходящее я вижу по-своему. Так принято у нас, у демократов.
– Оно верно. Браток заговаривается,– Григорий плотно сжал зубы.– Какие-то непонятные слова произносит. Проклятые японские, американские и прочие интервенты, до чего добрых людей довели! Напихали в русский язык разных непотребных слов. Да и большевики – почти такие же гады!
– Я не позволю вам, как гражданин и как автор оскорблять американцев! – возмутился Рында.– Это самые лучшие в мире люди!
– Да, видать, ты браток совершенно не излечим, – заметила Юлия, – у нас даже предатели Родины, семёновцы и члены правительства братьев Меркуловых, Штатскую Америку не