Линия свободна. Сборник 2004-2024. Владислав Крисятецкий
мы оба смотрели на него, пытаясь собраться с мыслями.
– А еще я хотела сказать, что тот пострадавший мужчина не имел ко мне никакого отношения, – произнесла она. – Просто прохожий. Незнакомец. Мы оба двинулись на желтый, и это единственное, что нас связало. Встретились и расстались.
Я ждал. Мне казалось, это лишь прелюдия к чему-то важному.
Но Кэт взглянула на часы и взялась за сумочку.
– Мне пора, – сказала она задумчиво. – Знаешь, я хотела поблагодарить тебя. Эти годы были замечательными, такими светлыми, радостными. Во многом из-за тебя. Ты был со мной тогда, когда мне это было действительно нужно, помогал мне чувствовать себя живой, необходимой.
Она снова посмотрела на меня, но тут же отвела взгляд.
– Теперь многое изменится. Мы вряд ли сможем видеться часто. Наверное, я вообще уеду из этого города, – закончила Кэт едва слышно. Помедлив, она потянулась ко мне и поцеловала в щеку. – Спасибо тебе, Вик.
Затем она подхватила сумочку и попыталась встать. Но чуть раньше, чем это случилось, я положил свою ладонь на ее запястье.
– Что с тобой, Катя? – спросил я, пытаясь заглянуть ей в глаза. – Ведь ты не была такой. Посмотри вокруг. Весна. Помнишь, как мы ждали ее? Как мечтали о том, что снова станет тепло. О солнце, о птицах, о цветах. Смотри, ведь это время наступает. Наше время. Но в нем нет тебя. Почему?
Мой голос звучал серьезно, проникновенно, но где-то глубоко в нем затаилась безысходность, и я явственно слышал ее нотки. А если они были слышны мне, то, наверное, и Кате тоже.
Некоторое время она действительно смотрела по сторонам, не давая мне возможности увидеть ее лицо. Когда же Катя снова повернула голову ко мне, я увидел в ее глазах слезы.
Мне вдруг показалось, что это самое невыносимое зрелище из всего, что мне доводилось видеть в своей жизни. Захотелось обнять Катю и прижать к собственному запнувшемуся сердцу, сделать что-то невероятное, что сможет избавить нас обоих от страданий.
Но в этот момент она сделала над собой усилие и заговорила. Слова давались ей с трудом, она делала большие паузы перед каждым предложением. Но продолжала говорить, преодолевая, переламывая себя.
– Знаешь, это неправда, что со мной все в порядке. Как неправда и то, что я не пострадала в той аварии. Да, я изменилась. И, возможно, не в лучшую сторону. Когда я заметила приближавшуюся машину и услышала визг тормозов, я вдруг ясно увидела свою жизнь в каком-то ином свете. Другими глазами. Успела оценить свои 25 лет и подвести итог. Если бы я переходила дорогу не с левой, а с правой стороны от того мужчины, то меня бы не стало. А что осталось бы за моими плечами? Что осталось бы от меня в этом мире? Мечты? Розовые сопли? Ожидание? «Весна, лето, осень, зима и снова весна»? Но зачем? Ради чего? Я жду. Жду волшебства. А его не будет, если я не смогу изменить что-то в себе, сделать что-то своими руками. Я хочу измениться. Мне пора измениться. Если я не могу сделать этого в этом городе, где столько воспоминаний о детстве, то мне нужно уехать отсюда. Сейчас я похожа на повзрослевшего ребенка, прощающегося со своей любимой игрушкой. Мне тяжело, мне