Пуатье. Историческая поэма. Владимир Резцов
свою:
«Войску срочно на север,
к Аль-Бабу идти
И мятежных в покорность
мечом привести!
Предводитель, изменник,
да будет пленён
И, пленённый, немедленно
тут же казнён!»
Рать ускоренным маршем
вёл преданный раб.
Вот и стены столицы
мятежной. Аль-Баб!
Но ворота Мунуза
закрыл на запор,
Не успев подготовить
пришедшим отпор.
Вся надежда на храбрость
и стен монолит…
Оборона удачу
ему не сулит!
Враг намного сильней,
чем его гарнизон.
Храбро бьётся Мунуза,
но он обречён.
Крепость пала. И сразу —
резня и грабёж.
В суматохе кровавой —
себя не найдёшь!
Нет Мунузы нигде.
А кого упрекать?
Но Гехди в исступлении
крикнул: «Искать!!!»
…Ах, Утман ибн Наисса!
Как видно, звезда,
Что светила тебе,
закатилась… Беда!
Но с падением крепости
ты уцелел
И с женою и слугами
скрыться успел.
Лишь один остаётся
у спасшихся путь —
К Аквитании стопы
свои повернуть.
Вместе с Эдом всё заново
можно начать.
Только вот за Мунузой
не следует рать:
Большей частью побита,
а выжившим – плен…
Позади чёрный дым,
разрушение, тлен…
Значит, надо ускорить
движения ход
И быстрей миновать
Ронсевальский проход13!
Ронсевальское ущелье
…Слуги – это не воины.
Каждый устал.
И взмолились они,
просят сделать привал.
Их бы бросить к шайтану
и дальше идти…
Но страдает она
в бесконечном пути.
О, как много сказал её
любящий взор!..
«Ладно, – бросил Утман, —
разводите костёр…»
Пиренеи зимой
Тьма, сгустившись, накрыла
собой Ронсеваль.
Где-то птица кричит,
умножая печаль.
Нехорошее место…
Здесь пахнет бедой…
Как зловеще в ночи
тарахтит козодой!
Словно предупреждает,
что гибель близка!
И на сердце щемящая
боль и тоска…
Все уснули давно,
а Мунузе невмочь.
О, какая стоит
бесконечная ночь!
Нет покоя душе,
и никак не заснуть.
Хоть бы утро скорей,
и продолжился путь!..
Славно греет костёр,
да видать далеко.
Не заметить его
в темноте нелегко.
Загасить бы его,
чтоб
⠀